Читать «Цыганский роман» онлайн - страница 243

«Лебедь» трудилась в поте лица, она наклонялась так, что задиралось короткое пальто и выставлялся втиснутый в материю широкий зад, и подымалась. Наклонялась и подымалась. А что бы она стала делать, если бы на площадь вдруг ворвался ее настоящий муж? Который может прийти с нашими. Но Рая работала вместе с Колькой, который неотрывно таскал ящик за ящиком, мешок за мешком. Потом они грузили добро на тележку с ржавыми колесами. Колька работал, не поднимая головы, только иногда дергал ею, как будто это могло спасти от пуль!

Немцы появлялись; не слезая с машин, открывали по толпе огонь. Прямо по людям, по этому густому месиву. А те по-прежнему продолжали нагибаться и подниматься, нагибаться и выпрямляться!.. И за пределы этого людского моря то и дело выбрасывались, словно валуны, темные комья… Пока они летели и падали, казалось еще, что они вот-вот зашевелятся, заворочаются и встанут!.. Но «валуны» оставались неподвижными… Толпа отбрасывала их прочь, топталась рядом… Поднимаясь и наклоняясь… Наклоняясь и поднимаясь…

И Колька наклонился в очередной раз и поднял огромный мешок. Повернулся к Рае. И тут в мешок угодила пуля. То есть самой пули я, разумеется, не заметил, только увидал, как из мешка струйкой посыпалось зерно… Тут же к мешку подскочила «лебедь» и подставила-под ручеек руки… Чтоб добро не пропадало… А в это время очередная немецкая машина остановилась на «берегу»… И солдаты подняли автоматы… Я хотел крикнуть — но кто что-нибудь услышит в этой толчее!.. Бросился бежать, но, пока пробился сквозь толпу, «лебедь» уже упала… Она лежала на земле, прижавшись к ней, как к постели, на ее лицо и руки сыпалось зерно… Добро…

Мы с Колькой подняли ее с земли и погрузили на тележку. Мащенко схватил подругу под мышки, крепко прижал к себе, и голова ее улеглась на его плечо… Я поднимал ноги… Было страшно притронуться к ним… Под шероховатостью чулок ощущалось теплое тело. Когда я приподнял с земли эти тонкие женские ноги, они согнулись в коленках и застыли… Колька укрыл тело мешком: пытался защитить от новых пуль или не желал бросать добро? Мы встретились, не поздоровавшись, и разошлись, не попрощавшись… Не до этого было…

От гомонящей толпы, от тихих людей, которые прятались в подвалы, погреба, щели, оставшиеся еще от тех времен, когда немцы входили в город (в них прятались от бомбежек и хранили барахло), я отрывался, направляясь в свою больницу.

У здания больницы было тихо. Двери распахнуты настежь, на ступеньках грязные бинты. Может быть, уже все ценное растащили? За углом, на укрытой от улицы стороне, мелькали фигурки людей и белели узлы. Люди растаскивали белье. Тетка с узлом замаячила впереди меня. Я хотел броситься за «добром», но тут же заметил рядом с ней одного нашего раненого. Молоденький красивый парень топал рядом с пожилой рябой бабой. Она помогала ему идти и причитала: