Читать «Цыганский роман» онлайн - страница 182

— Значит, по блату устроился помирать? Ну, ты даешь, Шишов! Так сильно воевать хотелось?

— Не! Но до войны сам знаешь как было: девушка за тебя замуж не выходила, пока не отслужишь. Вот я и подался в армию.

— Вояка из тебя, Шишов! — подначивал Трунов. — Так что ж тебе надо было: цицку или танк?

— Танка не было. — Шишов посматривал на немцев исподлобья. — Нас всех в матушку-пехоту маханули. Не пришлось кожанчик поносить. Обещали на танки послать, если хорошо держать будем… оборону. А потом хозяин приезжает и говорит: «Хорошо держите, лучше вас никто тут не управится, держите дале!» Сказано же: кто везет, на том и едут!

— На войне все в черном от пыли, — поднялся с земли Полетаев. — Пошли, братва, паны покушали, сейчас орать начнут.

Немцы, покрикивая, вставали с земли, и писарь уже разбирал бумажки. Он разомлел от солнца и обеда, мундир был распахнут, в вырезе — медальон, такой, как на покойниках. Трунов посмотрел, словно прицелился, и «выстрелил»:

— Гэтого б закопать, а потом разрыть, чтобы лишнюю железяку записать, а, хлопцы?

Шишов поддел лопатой нового покойника — тот бесстыдно выставил перед нами поросший рыжими волосами бугорок внизу живота. Я прыгаю в яму, под ногами дрожит глина, и на трупе волосы осыпаются, словно побритые: мертвец стал похож на печеное яблоко. Меня снова подташнивает. Немцы поели и сыто рыгают над могилой. И Шишов сморкается с помощью двух пальцев рядом с перевернутым дерном: земля все принимает, впитывает.

— Целехонький лежит, разложил подробности! — сказал Двойнин.

— Долго ли умеючи! — сплюнул Трунов, — Его в одном местечке покорежить, и гэто — раз-раз и в дамках! Я за первеньким своим как гонялся!..

— Из этих? — спросил Шишов, кивая головой на немцев.

— Не играет значения! — отрезал Трупов, — Гонялся, и все! Чтобы, значит, его… того… А у него винтовка.

— Это ты забрехался, парень, у немцев винтовок не бывает.

— А ты почем знаешь, сторож? — огрызнулся Трунов. — У тебя записана мирная профессия в бумагах, ты только в берданах должен разбираться. Не любо, не слухай, а врать но мешай!.. Значит, говорю: у него винтовка, а у меня обрез… Я его догнал, гэтого, и как всажу с обреза… В шею попал… Он как вздуется, как пойдет красным да синим!..

— Что это ты, Гришка, про такое разболтался? Еще и при ребенке! — остановил его Двойнин.

— Ха! А гэто ребенку можно показывать, что ты сейчас тут вырыл? — и Трунов ткнул пальцем в только что разрытую могилу, где лежал в растерзанном мундире очередной покойник. — Гэто можно? Так вот, говорю, в шею получилось, и лежит он, голубчик, как, к примеру, этот, в могиле, — на спинке… Винтовку он, значит, под себя подмял: не возьмешь!

— Ну и что? — спросил тихо Полетаев.

— А то, — ответил Гришка. — Что пришлось мне его перевернуть, снять с него винтарь… и дострелить.

— Может, и этот твой? — спросил Полетаев.

— Не! Я ж вам не про немца говорил!..

— Значит, правда, что ты до войны из милиции не вылезал, за хулиганство привлекался?

— Гэто сильно преувеличено! Немцы придумали, чтоб меня гэтой… дискредитации подвергнуть.