Читать «Цыганский роман» онлайн - страница 180

Теперь я сам хватал покойников. Голова гудела, словно от наркоза. Я уже ничего не боялся. Не думал. Не соображал.

Наши копали ровно, дружно. Немцы все аккуратно проверяли — сделают русские что-нибудь не так, и какая-нибудь «мутер» потеряет память о сыне. Они работали. Просто работали. Дисциплинированно и точно. И мы тоже. А когда уставали, писарь смотрел на нас внимательно и делал вид, что перепроверяет что-то в бумажках. Он уже знал наши имена и обращался ко мне: «Аккуратик, Владик! Нох вайтер. Повторять, Владик!» Но когда подходило начальство, он снова кричал мне «Иван!» — И ставил ударение на первом слоге. Он следил за всеми и, заметив, как вяло копает Трунов, кинул: «Фауле пильц». А про Двойнина сказал: «Карашо копайт». Значит, понимал, когда что сказать. И Трунов все понял, потому что зло рявкнул:

— Моя бы воля, я бы их не так поковырял! Раз-раз и в дамки!

— Помолчал бы ты при могилке… — отозвался Двойнин.

Сдержанный Шишов проворчал:

— И верно, чего уж тут считаться!

— Да? Я, может, через гэтих гадов год по госпиталям провалялся! Гэто ты в учет не берешь?

— То совсем другое… — примирительно сказал Полетаев.

— Что другое, что другое? Может, мне лучше в могиле гнить, чем так жить! — горячился Трунов.

— Ню! Ню! Ню! — возник за их спинами писарь и заморгал белесыми ресницами. — Нужен бить разумний! Гомо сапиенс: понимаешь?

Он обращался ко мне, и я переводил своим: «Человек — разумное существо. Человек разумный…»

— Вон их сколько лежит — разумных! — тыкал в могилу носком драного сапога Трунов, и кусок истлевшей кожи валился прямо на чей-то череп, словно покойнику влепили пощечину.

— Не балуй, ты! Мало кто сколько положил… Ты, к примеру… — ворчал Двойнин.

— Ну, уж мы так аккуратно не клали, как эти, — перебил их Полетаев.

— Да, аккуратные сволочи! — Трунов слез за своим куском сапога в могилу, достал, отряхнул о колено.

— Не скажи. — Двойнин взял у него кусок кожи и примерил к труновскому сапогу. — Это мы тебе вечерком исделаем в лучшем виде. Гришка-лезгин дратвы принесет от ихнего Федьки.

Он кивнул на меня. Действительно, я приводил уже в больницу и сапожника Федьку. Даже Аня Кригер передала как-то повидло в вощеной бумажке и сказала: «Там у тебя мужчины, их нужно получше кормить. Передай…» Я был как Пятница при Робинзонах.

— А насчет аккуратности я тебе так, парень, скажу… Это когда как… Однажды стоим мы, значит, перед мостиком, а они расклали на ём ящик со своими подробностями — не проскочишь… Да, тогда Степанов и говорит: «Попрошу я тебя, Двойнин…» Просит, потому что такое не прикажешь. «Попрошу я тебя, Двойнин, махнуть на тот бережок». А перед нами в аккурат речка, не то чтобы Днепр, однако и не ручей. Словом, водный рубеж…

Двойнин стоял над заново зарытой могилой, что-то там подравнивая, трамбовал лопатой и не спеша рассказывал: