Читать «Данбар» онлайн - страница 117

Данбар сжал ее руку. С облегчением и ужасом он понял, что чувствует онемение, охватившее все его тело – точно такое же он ощутил, услышав, что Кэтрин «уже не оправится», – и что у него уже не осталось больше душевных сил, дабы оттянуть момент капитуляции перед горем и одиночеством. Был ли это триумф самопознания: сделать свое страдание более осязаемым? А ведь только лишь вчера он впервые в жизни ощущал себя благословенным! Было нечто непристойное во всеядной ясности его новообретенного сознания. Ах, если бы он смог уехать с Флоренс в Вайоминг, если бы он отказался от власти чуть раньше. А теперь он был словно слепец, вновь обретший зрение перед тем, как его выкатили в инвалидном кресле к «Наказанию Марсия» – и теперь он был не в силах ни шевельнуться, ни сдвинуться с места, и он точно знал, что больше уже никогда не увидит других картин.

– Мы будем за дверью, – обратился врач к Флоренс. – Если вам что-то понадобится – нажмите вот на эту красную кнопку.

Та кивнула, но ничего не сказала, точно у нее остался ограниченный запас слов, и ей следовало пользоваться ими с величайшей осторожностью. Но как только врач и медсестры вышли, она заговорила вновь:

– Я не боюсь смерти, скорее мне грустно, что моя смерть заставит других страдать… и что моя любовь оказалась бесплодной.

Она бросила взгляд на Криса, словно моля его о прощении от имени всех людей, кого могла заставить страдать ее смерть.

– Бесплодная любовь, – повторил Данбар, потрясенный вердиктом дочери и видом ландшафта, возникшего у него перед мысленным взором.

– О, папа! – горячо прошептала Флоренс. – Я так рада, что мы успели помириться, пока не стало поздно…

– Но уже поздно! – Данбар не смог сдержать выкрика.

– Знаю… Дети – мне невыносимо думать, что я бросаю их, когда они еще так малы!

Старик пытался найти слова утешения для своей горюющей дочери, но речь далась ей слишком тяжело, и прежде чем он успел снять с души Флоренс бремя незаслуженного чувства вины, она закрыла глаза и, едва дыша, осталась лежать без движения.

– Она отдыхает, – произнес Уилсон. – Давайте присядем ненадолго.

Данбар буквально рухнул на кресло в углу. Он нелепо смотрелся: начищенные до блеска черные туфли, строгие черные брюки и – нагота под распахнутой белой рубашкой. Он глядел на поросль седых волос у себя на груди, вздымающихся и опускающихся в такт дыханию, так, словно искал признаки жизни в чужом теле.

– Милосердия нет, – проговорил Данбар, обхватив ладонями виски, – ни на земле, ни выше.

Он ощутил, как боль стальным обручем сковала его лоб. А потом второй обруч боли опоясал ему грудь. Он скрестил руки на груди и вцепился в бока, точно сжал себя в объятиях после долгой разлуки, а затем откинулся на спинку кресла, с трудом дыша. Он почувствовал прилив того бездонного ужаса, который ведом астронавту, оторвавшемуся от страховочного фала и падающему в безжизненную пустоту космоса. Затем голову затопил тяжелый поток – такое же ощущение он испытал при падении навзничь тогда на льду, в Давосе: казалось, он замер, как бы балансируя между сознанием и забытьем, с удивительным равнодушием отметив про себя момент, когда его голову захлестнуло предвкушение забытья.