Помню, как хоронили Бека.Был ноябрь, но первые числа.Был мороз, но не было снега.Было много второго смысла.И лежал Александр Альфредыч,Все еще не избыв печали,И оратор был каждый сведущ,Но, однако, они молчалиИ про верстки, и про рассыпки,Что надежнее, чем отрава,Что погиб человек от ошибки,Хоть онколог наплел: от рака.…Ровно через седьмую века —Десять лет и четыре года —Наконец печатают БекаИ в театры толкают с ходу.Вновь звезда ему засияла,Предрекает горы успеха —И спектакли, и сериалы…Но не будет живого Бека.И не ведает Бек сожженныйО таком своем часе звездномИ в тоску свою погруженныйСчет ведет рассыпкам и версткам.…Я судьбу его нынче вспомнил,Я искал в ней скрытого толка,Но единственно, что я понял:Жить в России надобно долго.
Б. О.
ГИТАРА
Музыки не было, а былаВместо нее гитара —Песнею за душу нас брала,За сердце нас хватала.И шансонье был немолодым,Хоть молодым дорога,Но изо всех только он одинЛириком был от бога.Пели одни под шейк и брейк-дансИ под оркестр другие,А вот с гитары на нас лиласьЧистая ностальгия.Был этот голос нам, как судьбаИли как откровенье,Нас он жалел и жалел себя,А заодно — и время.Пел своё, времени вопреки,И от его гитарыВсе мы, усталые старики,Все же еще не стары.
МОЛОДАЯ ПОЭЗИЯ
Поэзия молодая,Тебя еще нет почти,Но славу тебе воздалиНе медля твои вожди;И те, лет кому семнадцать,Кому восемнадцать зим,Уверены: все — эрзацыИ надо дерзать самим;И надо смахнуть с насестаЗаевшихся стариков,Преемственность и наследство,И прочую смерть стихов.Тут сразу без сиволдаяЗакружится голова.Поэзия молодая,Наверное, ты права.Но нынче поменьше к лиреПриставлено сторожей,И ей одиноко в мире,Свободнее и страшнейА душу ободрить сируПред волею и бедойЕдва ли уже под силу.Поэзии молодой.
