Читать «И у палачей есть душа» онлайн - страница 54
Маити Гиртаннер
— Мадемуазель Маити, я часто вижу вас прогуливающейся с мужчинами. Вдобавок всегда с разными! Позвольте мне заметить вам, что это неприлично! Совершенно неприлично!
Я приняла вид слегка жеманной девочки, пойманной с рукой в банке варенья.
— Что вы хотите, я не могу удержаться. — И добавила умоляющим тоном — Вы не расскажете маме?
В ответ он дал мне долгий и суровый урок морали. «Вы сознаете, что делаете? У меня тоже есть дочери. Я бы никогда не допустил, чтобы они так себя вели. Сразу видно, что вы растете без отца. Вам его недостает. Я вам не отец, но мой долг вас предостеречь».
Я кивнула в знак согласия. Наверное, он сказал себе: «Она предупреждена». А я успокоилась. Искренность и страстность его негодования ясно показали, что ему ни на секунду не пришло в голову, что предполагаемый флирт может служить маскировкой для действий против оккупантов. Не очень приятно прослыть девушкой легкого поведения, но я предпочитала запятнанную репутацию затрудненной деятельности.
Вот о чем я думала, удаляясь — навсегда? — от виллы Молитор. Я размышляла также о двух разных периодах войны — в Боне и в Париже. В Боне говорящая по-немецки девочка пыталась быть полезной для французов, храбро живя в одном доме с солдатами, конечно, вражескими, но, в конце концов, выполнявшими воинский долг. В Париже это была уже участница Сопротивления, сражавшаяся со смертоносной идеологией, несовместимой с ее представлениями о человеке. За попытками договориться последовало неизбежное столкновение.
В этот октябрьский вечер 1943 года для меня начались великие испытания.
За всю дорогу солдаты не проронила ни слова, хотя я без конца повторяла: «За что вы меня арестовали? Вы не имеете права! Я требую объяснений!» Сначала они отвели меня на авеню Марсо. В те самые, хорошо мне знакомые канцелярии, куда я частенько приходила с разными административными делами, своими и чужими, поскольку мое знание немецкого было нужно всем. Также я стянула здесь несколько печатей.
Я была знакома и с несколькими служившими здесь солдатами. Однако допрос был формальным и холодным. Фамилия, имя, профессия, причина присутствия в Париже… Пришлось еще раз все объяснять. Как уже множество раз в Пуатье, в Париже и в других местах, я прежде всего упомянула мое швейцарское гражданство и протянула паспорт, всегда служивший мне защитой. Настойчиво я попросила дать мне позвонить в швейцарское посольство, которое, несомненно, добьется моего немедленного освобождения. Мне отказали.
— Мы знаем, что вы помогали террористам. Вы должны объясниться, — бросил сержант.
— Что вы собираетесь делать? Я хочу знать. Я требую соблюдения моих прав, — ответила я по-немецки. Но очень быстро я поняла, что ничего не могу требовать и должна всего опасаться.