Читать «Трилогия о Мирьям» онлайн - страница 116

Извозчиха развешивает белье, пылить больше нельзя, и Мирьям пишет ногой на песке свое имя. Чем больше развешивается во дворе белья, тем интересней и прохладней становится. Ветер бросает в лицо капельки воды и раздувает отделанные кружевами простыни — они кажутся парусами. Извозчиха уже заканчивает свою работу — она развешивает покрасневшими до локтей руками последнее белье. Под ивой, рядом с синими залатанными подштанниками, появляется черный платок и белая, рваная по краям простыня.

— Запомни, не сметь пылить, — повторяет извозчиха и отворачивает свои залатанные рукава.

Мирьям делает невинное лицо и спрашивает:

— Тетя, а сегодня разве казенный праздник, что флаг вывешен?

— Что?

— У вас на веревке рядом синий, черный и белый цвет! — Мирьям указывает измазанным пальцем на ивы.

Извозчиха обводит долгим взглядом синие подштанники, черный платок и белую простыню.

— Смотри-ка ты, и впрямь получается государственный флаг, — говорит она и чуть усмехается. Потом устало поднимается на крыльцо, на мгновение останавливается в дверях, еще раз смотрит в сторону ивы и находит уместным снова презрительно осклабиться.

Мирьям чрезвычайно озадачена этим. Бабушка, конечно же, права: единодушия не существует в природе. Кто смеется, кто плачет, а кто и просто так себе посвистывает. Но ведь говорят же книги, что флаг — это извечная святыня народа.

33

День клонится к вечеру.

Извозчиха хлопочет во дворе, собирает белье. Добирается до ивы и снимает с веревки сперва синие, в заплатках, подштанники, потом черный платок и белую, истрепанную по краям простыню. Мирьям сидит на крыльце и пускает мыльные пузыри; ветра нет, и они красиво поднимаются вверх, отражая цветистым радужьем солнечные блики, чтобы уже в следующее мгновение бесследно раствориться в небесной голубизне.

Неожиданно в поле зрения Мирьям, которая надула щеки, возникает дядя Рууди. Он медленно приближается к крыльцу и опускается рядом с Мирьям, прямо на пыльную ступеньку, не обращая внимания на свой темный праздничный костюм. Мирьям прекращает свое занятие и вопросительно смотрит на дядю Рууди, который сегодня выглядит необычно серьезным.

— Дай я тебе помогу, — он берет у племянницы стакан с мыльной пеной и соломинку.

И тут же с конца соломинки вылетает целая стая призрачно-хрупких лиловатых воздушных шариков. Дядя Рууди чуточку пережидает и вместе с Мирьям следит за полетом мыльных пузырей.

Возвращается извозчиха и начинает снимать веревку, тайком поглядывая на Рууди, который сидит возле Мирьям.

Рууди пускает новый пузырь, который получается особенно большим и красивым.

— Сверкает, красуется, парит над землей и манит, — произносит дядя.

Мирьям догадывается, что это говорится о мыльном пузыре.

— И вдруг его больше нет. Конец, пропал, и все. И следа не остается.

Дядя Рууди помешивает соломинкой мыльную воду и спрашивает:

— А знаешь ли ты, Мирьям, что сегодня за день?

— Почему же не знаю, — гордится она своим знакомством с календарем. — Сегодня двадцать первое июня.