Читать «Трилогия о Мирьям» онлайн - страница 117
Эмэ Артуровна Бээкман
Дядя улыбается.
— Молодец. Запомни этот день… — медленно говорит он и не заканчивает мысль.
— Да говори же, что стряслось? Все сегодня что-то скрывают, никто не говорит толком! И ты тоже! — с упреком выпаливает нетерпеливая Мирьям.
— Сегодня произошел государственный переворот.
— А как он происходит? — не понимает Мирьям.
— Тебе еще надо чуть-чуть подрасти, — говорит Рууди.
— А этот государственный переворот похож на конечную остановку трамвая в Тонди? — спрашивает Мирьям.
— Каким образом? — недоумевает Рууди.
— Ну, — начинает разъяснять Мирьям, — трамвай едет и едет, пока не остановится. И нет больше рельсов. Дальше просто некуда ехать. Тогда приходят мужики и начинают толкать трамвай. Когда я смотрела, то сперва подумала, что они хотят перевернуть трамвайный вагон. Только потом увидела, что под трамваем находится большущий деревянный круг, который, если толкать вагон, поворачивается. И тогда получилось так, что, когда вагон повернули, он поехал по рельсам назад. Государственный переворот что, тоже так бывает?
— В общих чертах, — дядя Рууди сохраняет серьезное выражение лица.
— Да… поворот-переворот, — не успокаивается девочка. — Только если обратно по старой дороге… тогда…
— Смысла не было бы, — говорит Рууди, — вот именно! В этом-то, Мирьям, и заключается разница между историей с твоим трамвайным поворотом и государственным переворотом. Тут люди хотят на совершенно новые рельсы становиться! — заканчивает Рууди.
Мирьям никак не может понять, то ли в голосе Рууди слышится восхищение, то ли отчаяние или вовсе насмешка.
— Послушай, — интересуется Мирьям, — а когда государство поворачивают, флаги что, остаются старыми?
— Нет, видимо, нет. Сегодня народ шел под красными флагами.
— Разве бабушке больше нравится сине-черно-белый цвет, что она боится красного? — не может утерпеть Мирьям.
— Видно, так, — бурчит Рууди.
— А какой цвет тебе больше нравится?
— А ты тайну хранить умеешь? — спрашивает он и подмигивает.
— Конечно! — торжественно кивает Мирьям.
— Говоря по чести, мне по душе больше красный, — говорит дядя.
Мирьям смотрит широко открытыми глазами.
— Но бабушка говорила, что ее друзья должны быть также моими друзьями, а ее враги — моими врагами, что у маленького эстонского народа должна быть одна душа. Как же ты можешь против нее- идти, ты ведь ей такой же родной, как и я? — вздыхает Мирьям и шепотом добавляет: Ты ведь тоже получаешь от нее кроны!
— Кроны, кроны… — соглашается посерьезневший Рууди, потирает свои костлявые пальцы и грустно продолжает: — Теперь, может статься, туго будет.
Забота о деньгах, забота о работе, одна заботно-заботная забота… — вполголоса произносит Мирьям.
Дядя Рууди начинает громко смеяться:
— Ну прямо взрослый человек!..
Мирьям гордо выпячивает грудь, стучит по ней кулаком и восклицает:
— Детство кончается, осенью я пойду в школу.
Дядя Рууди корчится от смеха.
Мирьям поднимает брови и удивляется: что тут смешного?
— Но ведь правда же? — требует она ответа.
— Что правда, то правда, — отвечает Рууди и достает из кармана большой клетчатый платок, чтобы вытереть слезы.