Читать «Старопланинские легенды» онлайн - страница 13

Марга тотчас вышла. Наступило молчание, особенно встревожившее Димчо-кехаю. Он стоял выпрямившись, скрестивши руки и не зная, что делать — говорить или молчать. Султан постукивал пальцем по серебряному эфесу сабли и улыбался. Кара-Имам кидал лукавые взгляды на дверь и тоже молчал.

Принесли кофе. Но когда Марга, приложив левую руку к сердцу, правой хотела подать чашку султану, тот жестом остановил ее.

— Нут! — промолвил он. — Так не годится. У вас в доме есть девушка. Она и должна подавать. Позови ее. Пускай она подаст мне кофе.

У Димчо-кехаи ноги подкосились, он зажмурился и еще ниже уронил голову. Но Марга на слова султана ответила веселым смехом.

— Прошу прощения, эфенди. Не вели казнить, — сказала она. — Недаром говорится: у бабы волос долог, а ум короток. Позабыла. Сию минуту позову Ранку…

Но как только она переступила порог, притворная веселость ее исчезла и на лице изобразилась тревога и ярость. Но делать было нечего. Поспешно, дрожащими руками, бормоча тысячи наставлений и советов, Ранку одели. Одели нарочно поскромней, в старенькие одежды, подвязали пониже длинный платок на голове. И, подведя девушку к двери зала, Марга пропустила ее вперед.

Султан поднял глаза. Кара-Имам ухмыльнулся и сверкнул глазами. Никакая одежда, никакой низко повязанный платок не могли изменить внешность Ранки. Перед гостями стояла высокая, стройная девушка, как две капли воды похожая на мать: то же круглое лицо, те же черные глаза. Только молодая, застенчивая, с той мягкостью черт и той свежестью, которые бывают только в молодости. Подавая султану чашку, она от смущения расплескала ее.

— Не беда. Это к счастью! — засмеялся Кара-Имам.

Он так и впился в нее глазами, стараясь ее смутить, когда она подавала кофе ему. Но она поглядела на него уже другим взглядом, и Кара-Имам заметил в нем короткие вспышки молний, по которым сразу узнал материнскую породу.

Подав кофе, Ранка сразу отошла в сторону и, как отец, встала прямо, скрестив руки. Марга начала снова рассыпаться в любезностях, не спуская в то же время глаз с лица султана, следя за его выражением, ловя его взгляды. Тревога, может быть, напрасна: не заметно как будто ничего дурного… Вот только кабы не этот Кара-Имам. Он вдруг сделался очень болтлив. И все время обращается к Ранке, делает какие-то двусмысленные намеки, заставляя ее смеяться и краснеть. Султан по-прежнему сидит молча, опершись на руку рыжеватой, квадратно постриженной бородой и держа свою кривую черкесскую саблю между колен. Он глядит на Ранку, улыбается, и в глазах его играют отсветы горящих на некотором расстоянии от него свечей. Вдруг, совсем неожиданно, он вскакивает и говорит, что пора ехать.