Читать «Это – наша история» онлайн - страница 371
Леонид В. Тэсс
Но если так, то христианство, принявшее прежний социальный строй, просто потому, что он существо- вал тогда, на таких же основаниях приняло бы и коммунистический строй, если бы он существовал, как данный. Что этот [коммунистический] строй не только не противен христианству, но и желателен для него более всякого другого, это показывают первые шаги христианства в мире, когда оно, может быть, еще не ясно представляя себе своего мирового масштаба и на практике не встречая необходимости в каких-либо компромиссах применяло свои принципы к УСТРОЙСТВУ ВНЕШНЕЙ ЖИЗНИ первой христианской общины в Иерусалиме, тогда никто ничего не считал своим, а всё было у всех ОБЩЕЕ /Деян. IV, 32/.
Но то же было и впоследствии, когда христианство сделалось государственной религией, когда оно, вступив в союз с собственническим государством, признало и как бы освятило собственнической строй. Тогда героизм христианский, до сих пор находивший себе исход в страданиях за веру, начал искать такого исхода в монашестве, т.е., между прочим, в ОТРЕЧЕНИИ ОТ СОБСТВЕННОСТИ, в жизни, ОБЩИННОЙ, КОММУНИСТИЧЕСКОЙ, когда никто ничего не считает своим, а всё у всех ОБЩЕЕ. И, что особенно важно, увлечение монашеством не было достоянием какой-нибудь кучки прямолинейных идеалистов, не представляло из себя чего-нибудь фракционного, сектантского. Это было ЯВЛЕНИЕМ ВСЕОБЩИМ, СВОЙСТВЕННЫМ ВСЕМУ ПРАВОСЛАВНО-ХРИСТИАНСКОМУ ОБЩЕСТВУ.
Бывали периоды, когда, по фигуральному выражению церковных писателей, пустели города и населялись пустыни. Это был как бы протест самого христианства против того компромисса, который ему пришлось допустить, чтобы удержать в своих недрах людей "мира", которым не по силам путь чисто идеальный. Не возражая против владения собственностью, не удаляя из своей среды и богатых, христианство всегда считает "спасением", когда богатый раздаст свое богатство нищим. Находясь в союзе с собственническим государством и своим авторитетом как бы поддерживая собственнической строй, христианство /точнее, наша православная церковь в отличие от протестантства/ идеальной или совершенной жизнью, наиболее близкой к идеалу, считало все-таки монашество с его, ОТРЕЧЕНИЕМ ОТ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ. Это господствующая мысль и православного богослужения, и православного нравоучения, и всего православно-церковного уклада жизни. Тем легче, следовательно, было бы христианству помириться с коммунистическим строем,если бы он оказался в наличности в тогдашнем или в каком-либо другом государстве.
Поэтому и наша Православная церковь, стоя перед совершившимся фактом введения коммунистического строя Советской властью, может и должна отрицать коммунизм, как религиозное учение, выступающее под флагом атеизма. Она может выражать опасения, как бы принудительное отчуждение частной собственности, проводимое под флагом безбожия и отречения от неба и будущей жизни, не имело на практике совершенно противоположных результатов; как бы, вместо того, чтобы отучить людей от собственности, оно не возбудило в людях, наоборот, особенно страстного и настойчивого стремления именно к приобретению, к наживе, чтобы пользоваться хоть моментом: «будем есть и пить, потому что завтра умрём» /Ис.XXII, 13/ Все такие опасения допустимы и, если угодно, оправдываются опытом действительной жизни.