Читать «Это – наша история» онлайн - страница 116
Леонид В. Тэсс
В Комиссии никакой продуктивной работы не велось ни на депутатском, ни на экспертном уровне. Заранее была отработана и согласована позиция, заготовлены «свидетельства» и документы типа «случайно найденных» в мидовских архивах служебной записки Смирнова—Подцероба или заверенных В. Паниным копий. Было обеспечено по единому сценарию мощное пропагандистское обеспечение в виде публикаций в газетах «Известия», «Московские новости», журнале «Новое время» и т.д. Были взяты интервью у нужных людей, организована пресс-конференция в Бонне журналиста Л. Безыменского и прочее. Эта получившая благословение М.С. Горбачёва акция при разыгрываемом им фарсе «политического неведения» буквально «продавливалась» на всех уровнях, начиная от Политбюро ЦК КПСС и заканчивая массированной психологической обработкой части наиболее недоверчивых или же политически активных, а поэтому наиболее опасных народных депутатов.
В связи с этим хотел бы кратко рассказать историю того документа, который председатель КГБ СССР огласил на закрытом заседании Верховного Совета СССР в июне 1991 года. Я присутствовал на том историческом заседании в Кремле. Более того, основная часть выступления председателя КГБ СССР В.А Крючкова была написана мною на базе аналитических наработок группы специалистов высокого ранга, служивших в КГБ.
Так вот, подписанная ещё Ю.В. Андроповым и направленная в ЦК КПСС записка о появлении в СССР агентуры влияния — это не досужие фантазии «гебистов», как сейчас пытаются убедить общественность недруги КГБ. Записка была целиком составлена на основе документа, добытого по каналам МТБ ГДР и в числе других документальных материалов переданного советской стороне в качестве так называемого оперативного подарка.
После необходимых справок в соответствующем подразделении внешней разведки был сделан всесторонне взвешенный и обоснованный вывод о том, что обнародование данного документа не нанесет оперативного или иного ущерба интересам Службы. Председатель КГБ распорядился снять с документа гриф «Совершенно секретно. Особая важность» и дать ему в нужное время на доклад для использования во время выступления перед депутатами Верховного Совета СССР.
Одна весьма пикантная деталь: записка в ЦК была завизирована не только Крючковым и его заместителем в разведке вице-адмиралом Усатовым, но и… О. Калугиным, бывшим начальником Управления внешней контрразведки ПГУ КГБ, бывшим народным депутатом Верховного Совета Союза ССР, старым знакомым и приятелем АН. Яковлева еще со времен их совместной стажировки в американском университете. Особо останавливаюсь на этом эпизоде лишь потому, что все перипетии ожесточенных сражений вокруг секретных протоколов к пакту Молотова—Риббентропа, активная раскрутка этого сюжета во времена горбачевской «перестройки», продолжающаяся с неослабевающей силой до настоящего времени, втягивают в свою орбиту всё большее число далеко не бескорыстных, лично заинтересованных участников. Он живо напоминает мне классику активных мероприятий, на которые столь богата оперативная история многих спецслужб.
