Читать «Это – наша история» онлайн - страница 117

Хотел бы публично обратиться к членам президентской комиссии по противодействию фальсифика­ции отечественной истории и при­звать их не превращаться во вто­рое, ухудшенное издание пресло­вутой, насквозь сервильной депу­татской комиссии Яковлева. Про­блема подлинности секретных протоколов к пакту Молотова-Риббентропа заслуживает самого пристального внимания. Её нель­зя считать раз и навсегда закрытой. Целесообразно дополнительно за­требовать в российских и зарубеж­ных архивах необходимые справ­ки, всесторонне изучить их и пре­доставить, наконец, возможность любому интересующемуся этой проблемой своими глазами взгля­нуть если уж и не на материалы из Президентского архива РФ, то хо­тя бы на их натурные изображе­ния. Дайте согражданам возмож­ность сделать собственные, а не навязываемые кем-то выводы. [26]

Но обстоятельней всего, на мой взгляд, на этот вопрос освещает Александр Дюков, чью работу я вынужден привести полностью, чтобы читатель мог получить непредвзятое мнение учёного изучившего этот вопрос достаточно глубоко, чтобы дать чёткие и категорические ответы на все «почему» и «зачем».

«Пакт Молотова-Риббентропа»

в вопросах и ответах

Предисловие

Семьдесят лет назад, 23 августа 1939 года нарком иностранных дел Советского Союза Вячеслав Молотов и его германский коллега Йоахим фон Риббентроп поставили подписи под советско-германским договором о ненападении. Сегодня этот договор, больше известный как «пакт Молотова-Риббентропа» и прилагавшийся к нему секретный протокол – пожалуй, самые демонизированные документы в истории отечественной дипломатии.

Что только не говорят о «пакте Молотова – Риббентропа»! Это-де, был зловещий сговор двух тоталитарных режимов, разделивший Европу, уничтоживший Польшу, лишивший независимости прибалтийские государства. Именно от советско-германского договора нам предлагают отсчитывать начало Второй мировой войны, именно этот документ якобы положил начало «советскому геноциду» народов Восточной Европы. И, разумеется, «пакт Молотова-Риббентропа» был абсолютно незаконен.

За этим дружным хором обличителей «дьявольского сговора» практически не слышны голоса профессиональных историков и юристов. Кто, помимо коллег-специалистов, знает о работах львовских юристов Владимира Макарчука и Игоря Адамчука, исследовавших советскую внешнюю политику 30-х – 40-х годов с правовой точки зрения? Кто знает о том, что петербургские историки Олег Кен и Александр Рупасов детально исследовали советскую политику по отношению к странам Прибалтики в 20-х – 30-х годов – и пришли к далеким от обличительных мантр выводам? Более известны исследования московских историков Михаила Мельтюхова и Александра Шубина, но и их голоса практически не слышны.

Мы убеждены, что трагические события 30-х – 40-х годов ХХ века нужно исследовать как можно тщательнее. При этом, однако, необходимо соблюдать некоторые элементарные принципы научного исследования. Нужно помнить, что мерить былые события современными мерками следует крайне осторожно, что использовать формулировки современного международного права для оценки действий Советского Союза в 30-х – 40-х годах столь же абсурдно, как и для оценки аннексии Техаса Соединенными Штатами, Столетней войны во Франции или римских завоеваний. Нельзя вырывать действия Советского Союза на международной арене из исторического и политического контекста, некорректно осуждать советские акции, закрывая глаза на аналогичные акции США, Великобритании и Франции. Подобный подход (а у него, к сожалению, достаточно много сторонников как в России, так и за рубежом) - совсем уж откровенная демонстрация двойных стандартов, недопустимых для историков. Столь же сомнительными для историка являются любые попытки подменять принципы историзма псевдоморальными спекуляциями; попытки, прямо направленные на политически ангажированное искажение прошлого.