Читать «Хам и хамелеоны. Том 1» онлайн - страница 155

— Увидишь родителей. В Туле они живут?.. Кстати, почему ты никогда им не звонишь? — продолжал Мариус в том же духе…

В тот вечер Маша впервые призналась себе самой: времени на размышления теперь — в обрез. И как бы она ни отмахивалась от своих мыслей, пора было принимать решение, то или иное.

Отчаяние ядом растекалось по телу, отравляло мозг, душу. Чтобы на что-то решиться, нужен был какой-то новый толчок. Ждать развязки? Положиться на доброту людскую? Продолжать обрабатывать себя самовнушением, кормить себя байками, в которые давно уже не верилось, что Мариус человек порядочный, на редкость?.. Но ведь он прежде всего рационалист, привыкший просчитывать выгодные для себя варианты. У таких, как он, практичное отношение к жизни заложено в генах. Недаром же его предки сумели разбогатеть. А ведь богатеют всегда за чей-то счет. Подобно тому как в животном мире одни пожирают других не для того, чтобы сжить со света несчастных зверюшек иных пород и видов, а чтобы просто выжить. И таким людям она должна отдать своего Васю?..

В понедельник с утра в детской разыгралась неожиданная сцена. После кормления, пытаясь убаюкать Василия на руках, Маша ходила с ним по комнате. Сомкнув веки, Василий притих, сладко позевывал и уже вздрагивал в полусне, когда в комнату вплыла Лайза. Она попросила отдать ребенка няне.

Маша возразила: лучше не тормошить мальчика, пока не уснет покрепче. Лайза вскипела. Она настаивала на своем. Маша сухо отказалась. С перекошенным лицом Лайза вылетела из детской.

И теперь из спальни, куда примчался и Мариус, через стену доносились бурные причитания. Слов Лайзы, которая голосила совершенно по-бабьи, только на французском языке, Маша не понимала. Но было очевидно, что речь идет о ней, Маше, и что Лайза чем-то грозится в ее адрес. Мариус жену успокаивал, что-то настойчиво ей объяснял… После случившегося он отказался обедать за общим столом и весь день оставался мрачен.

После обеда, выйдя прогуляться, Маша добрела по аллее до главной улицы и вдруг физически почувствовала, как внутри у нее будто струна оборвалась. Прямо посреди улицы ей захотелось разреветься. Она изо всех сил она пыталась взять себя в руки, но горечь разъедала нутро. Слезы душили, и черные очки не помогали их скрыть. Прохожие провожали ее недоуменными взглядами.

Маша остановилась посреди улицы и, развернувшись к вокзалу, откуда в горы ползли похожие на гусениц крохотные составы местного сообщения, делала вид, что что-то рассматривает.

— Здравствуйте! Вот так встреча! — раздался голос у нее за спиной.

К ней обращался немолодой мужчина в твидовом пиджаке, джинсах и в кепке.

— Я тот самый шпион! Владимир Платонович… Не узнаете?

Дипломат снял черные очки и отвесил церемонный поклон. Пытаясь сунуть скомканный носовой платок в кармашек рюкзака, Маша от неожиданности чуть не выпустила вещи из рук; всё содержимое рюкзака рассыпалось по асфальту.

Владимир Платонович присел вместе с ней на корточки и помог собрать косметичку и мелочь. Среди монет попадались русские, с орлами. Затем они поравнялись с витринами магазинов, которые теперь тянулись вдоль всей улицы, и какое-то время шли молча. Задержав на Маше вопросительный взгляд, Владимир Платонович сказал, что день назад, вечером, видел ее у ресторана, хотел подойти поздороваться, да постеснялся, — она была с мужчиной, видимо с мужем.