Читать «Хам и хамелеоны. Том 1» онлайн - страница 153

Не было ли здесь путаницы или ошибки? Этот вопрос сквозняком врывался в ее сознание. Что, если она стала жертвой обмана? Что если ее реакцию предвидели, вопреки всем ее наивным домыслам, и из опасения, что после появления ребенка на свет она наделает бед, во чрево ее вложили просто мужское семя, а затем внушили ей, что это была оплодотворенная яйцеклетка Лайзы? Что, если всё фикция? Ведь читала же она в одной из статей в Интернете, что на подготовительный период, перед тем, как эмбрион помещают в матку, обычно уходит три месяца. Тогда как с ней всё произошло сразу. Каким образом?

В конце концов, врач-акушер был знакомым Мариуса и Лайзы. Да и бумаги она подписала практически вслепую, не вдаваясь в их содержание.

— Я тебя никому не отдам, ты не бойся… — вдруг пообещала она малышу. — Ты ведь мой, а не их… Клянусь тебе!

Выждав секунду, Маша вдруг перекрестилась. И в тот же миг ей стало неловко. Перед собой и перед ребенком. Прекратив барахтаться, Вася задумчиво следил за ней. Потом умилительно зевнул и, словно давая понять, что согласен на всё, что бы ему теперь ни предложили, опять счастливо забил ножками…

Еще недавно, пытаясь разобраться в себе и своих отношениях с окружающими, Маша приходила к выводу, что во имя пресловутой любви к ближнему некоторым людям кажется вполне естественным пренебрегать всеми остальными и что это в общем-то естественно. Разве это не является одной из особенностей людской породы? Человек брезглив от рождения, с трудом переносит грязь, особенно грязь чужую и грязь вообще. Собственная же грязь обычно кажется как бы менее грязной. Эгоизм в такой форме, свойственный большинству людей в конце концов выглядит допустимым: в чем винить человека, если он таким уродился?.. Однако со временем внутреннее брожение привело к другим чувствам. В душе произошел какой-то сдвиг, был преодолен новый уровень или новый болевой порог, и Маше казалось теперь очевидным, что природный эгоизм не может быть причиной всего. Он не может оправдывать все. Заботой о ближнем человек запросто может объяснить любой свой проступок. Не будучи слепым, прекрасно понимая суть своих деяний, он может преспокойно продолжать идти к своей цели по головам. Причем делая это как бы во благо других, но на самом деле — ради любви к себе, любимому и ненаглядному. Достаточно ему лишь на миг почувствовать себя обделенным, и он способен обратить чужую жизнь в ничто. И сколь бы ни было потом глубоким его раскаяние, он всё равно не увидит бревна в своем глазу. А в результате — бесконечно множащийся порок…

В субботу на улице прояснилось. Пеклó с десяти утра. Над газонами поднимался пар. На солнце невозможно было выдержать и пяти минут. Мариус предлагал поехать на озеро, а после обеда прокатиться в Бэкс, городок в долине, в котором кто только ни побывал за всю его историю: Виктор Гюго, Римский-Корсаков, Лев Толстой… — мемориальные доски едва ли не на каждом доме. Однако Лайза, боявшаяся последнее время всего на свете — и туманов, и дождей, и жары, и дорожных пробок, — толком не знала, чего хочет. В конце концов надумали ехать не в Бэкс, а в германскую деревушку, куда собирались еще со дня приезда. Отправиться решили не откладывая, чтобы успеть там пообедать…