Читать «Нарышкины, или Строптивая фрейлина» онлайн - страница 133

Нет слов, граф Александр Иванович был замечательным человеком, всеми уважаемым, он служил послом в Берлине и Константинополе, был тайным советником и членом Государственного совета. И о графине Екатерине Михайловне трудно сказать дурное слово… И все же мой сын не мог жениться на дочери этого семейства – ведь Татьяна была ему родня по крови, его кузина!

Свекровь моя, княгиня Татьяна Васильевна, в девичестве Энгельгардт, была за князем Юсуповым вторым браком, а в первом она была замужем за Михаилом Потемкиным и имела дочь несколькими годами старше Бориса. Девушку рано выдали замуж… за графа Рибопьера! Да-да, Екатерина Михайловна Рибопьер была единоутробной сестрой моего мужа! Никакие человеческие и церковные законы не могли разрешить такого брака, однако сын мой был своеволен до глупости. Он набрался наглости пасть в ноги императору и просить дозволения жениться на Татьяне Рибопьер, иначе он вступит с ней в тайный брак. Я знала, когда мой сын придет к государю, и опередила его.

И вот я стою в его кабинете и он смотрит на меня со странным выражением.

И только сейчас я вдруг осознала, как давно не видела вожделения в его взгляде. Да, мы оба постарели, а заветное пророчество так и не сбылось.

Я отогнала ненужные и неуместные в этот миг мысли и рассказала о намерениях моего сына.

Император слушал молча, не поднимая головы, словно бы с полным равнодушием, и это равнодушие пугало меня.

Когда я снова повторила, что этот возможный брак ужасает обе семьи, государь посмотрел на меня со странным выражением.

– В самом деле? – спросил он холодно. – Ну что же, часто бывают такие нелепые сожительства, которые и браком-то не назовешь. Никак не могу забыть одну сцену, случившуюся несколько лет тому назад. Я гулял по улицам – так, как я люблю, инкогнито – и вдруг увидел прелестную даму, несколько напомнившую мне… вас. Где же это было, дай Бог памяти? Не на Дьяковом ли мосту? Вы знаете Дьяков мост, сударыня?

У меня пересохло в горле, я остолбенела и не могла ни кивнуть, ни покачать головой.

– Да, так вот, – с непроницаемым выражением проговорил император, – увидел я даму… ну одно лицо с вами… А при ней был какой-то нищий мальчишка, чахоточный студентишка, который, впрочем, во всеуслышание назвал себя ее супругом.

Колени мои подогнулись, и я упала к его ногам, по-прежнему не в силах вымолвить ни слова.

– Потом я узнал, что это была ложь, они жили во грехе, но я не нашел в себе сил покарать ни этот грех, ни эту ложь, – продолжал император.

– Простите, государь, – пробормотала я, беря в свои ладони его руку – у него были кисти необыкновенной красоты, словно мраморные! – и поднося к дрожащим губам. – Простите…

– Знаете, мадам, – продолжал император, не отвечая на мою мольбу, – с самого детства я не мог сдержать слез, когда певчие затягивают: