Читать «История Кореи. Том 1. С древнейших времен до 1904 г.» онлайн - страница 276

Женщинам из янбанских семей подобало абсолютное повиновение и верность мужу, выражавшиеся, скажем, в отказе от вторичного замужества после смерти супруга. Выход янбанской вдовы замуж исключал ее семью из числа «благородных». Кроме того, янбан — как и европейский дворянин — должен был доказывать своё «благородство» щедростью по отношению к гостям и разного рода зависимым людям; «честь» не давала ему права уклониться от помощи нуждающимся родственникам или односельчанам. Если престиж европейского дворянина основывался на военных умениях и заслугах, янбану вменялось в обязанность владение китайским литературным языком и знание конфуцианской классики — конфуцианские каноны входили даже в программу экзаменов на военный чин (правда, в элементарной форме). Военную подготовку, обязательную в европейских дворянских семьях, в Корее получали с детства лишь выходцы из военных дворянских кланов (мубан), составлявшие среди янбанов меньшинство и подвергавшиеся по отношению к гражданским янбанам (мунбан) дискриминации. Жертвоприношения, гостеприимство и образование для детей ложились на янбанские семьи серьезным финансовым бременем. На практике, поддержание янбанского статуса требовало достаточного количества земли и рабов. Разорившийся янбан лишался возможности продолжать жертвоприношения предкам или отдавать детей в школу, что обрекало его потомков на потерю статуса и, в лучшем случае, положение приживала у богатых родственников.

В принципе, янбанские семьи считались равными друг другу по правовому статусу: сколь ни влиятелен мог быть «заслуженный сановник» при дворе, он все равно обязан был почтительно относиться даже к бедному янбану из дальней провинции. В то же время янбанство было в реальности разбито на ряд групп и слоев, влияние и возможности которых были далеко не равнозначны. Так, янбаны из военных кланов пользовались меньшим престижем, чем янбаны гражданские. Янбаны из северо-западной провинции Пхёнан, даже успешно сдав экзамен, имели не слишком много шансов получить приличную должность: северные провинции традиционно дискриминировались. Наконец, у богатых янбанов из северного квартала Сеула (Пукчхон — «янбанский квартал» столицы), служивших на высоких должностях в течение нескольких поколений, было значительно больше шансов подготовить отпрысков к успешной сдаче экзаменов на чин и обеспечить им протекцию по службе. Но аристократией в корёском смысле слова богатые чиновные семьи столицы не являлись (монополией на высшие должности они не обладали). В то же время все янбаны как сословие в равной степени пользовались общими привилегиями. Они освобождались от всех повинностей и налогов (отдавая в казну лишь небольшую часть дохода от служебного надела), не подвергались обычно телесным наказанием (за исключением обвиненных в самых тяжелых преступлениях, прежде всего государственной измене), имели право владеть рабами, а главное — допускались к государственным экзаменам на гражданский чин. Теоретически, сдавать экзамены имели право все лично свободные подданные, но на практике методы сословного отбора были достаточно эффективными: экзаменующиеся должны были при подаче сочинения указать имена и должности четырех поколений предков. Также требовалось предъявить три письменных поручительства от местных янбанов или чиновников на действительной службе, вместе с выпиской из фамильного регистра (ходжок). В совокупности, все эти документы позволяли легко отличать янбанов от простолюдинов и «отсеивать» последних при отборе. Всего известны имена приблизительно 20 простолюдинов-янминов XV в., которым удалось сдать экзамены и получить гражданскую должность, но это было не более чем редкое исключение. Сплоченное неоконфуцианской идеологией, янбанское сословие успешно монополизировало политическую сцену, используя бюрократическую машину для поддержания своих привилегий.