Читать «В скорлупе» онлайн - страница 70

— А как насчет адвоката?

— Поздновато уже.

— Скажи им, что без адвоката говорить не будем.

— Нехорошо будет выглядеть — ведь приходят просто побеседовать.

— Отвратительно.

— Надо еще раз все повторить.

Но они мешкают. В оцепенении обдумывают визит главного инспектора Аллисон. «В течение часа» может означать с минуты на минуту. Зная все, почти все, я соучастник преступления; допрос мне явно не угрожает, но страшно. И любопытно: хочется скорее услышать, насколько искусна инспектор. Толковая расколет их в два счета. Труди подведут нервы, а Клода — глупость.

Пытаюсь сообразить, где сейчас кофейные кружки после отцовского утреннего визита. Надо думать, отнесены к раковине, невымытые. ДНК на одной чашке подтвердит, что мать и дядя говорят правду. Остаточный материал из датского кафе, должно быть, где-то недалеко.

— Быстро, — говорит наконец Клод. — Еще раз. Где началась ссора?

— На кухне.

— Нет. С порога. Из-за чего?

— Из-за денег.

— Нет. Собрался выселить тебя. Давно у него депрессия?

— Несколько лет.

— Месяцев. Сколько я ему одолжил?

— Тысячу.

— Пять. Черт. Труди.

— Я беременна. Плохо соображаю.

— Вчера ты сама все сказала. Все как было, плюс депрессия, минус смузи, плюс ссора.

— Плюс перчатки. Минус хотел въехать обратно.

— Да, черт. Еще раз. Из-за чего депрессия?

— Из-за нас. Долги. Работа. Ребенок.

— Так.

Пошли по второму кругу. На третий раз получается лучше.

Подлость соучастия: я желаю им успеха.

— Давай еще раз.

— Все, как было. Минус смузи, плюс ссора и перчатки, минус депрессия, плюс собирался въехать обратно.

— Нет. Дьявол! Труди. Все, как было. Плюс депрессия, минус смузи, плюс ссора, плюс перчатки, минус хотел въехать обратно.

Звонят в дверь, и они застывают.

— Скажи им, что мы не готовы.

Это так моя мать пошутила. Или со страху.

Должно быть, бормоча проклятия, Клод направляется к видеофону, передумывает, идет к лестнице, открывает дверь.

Мы с Труди нервно прохаживаемся по кухне. Она тоже бормочет, заучивая свою легенду. Помогает: с каждой попыткой память о действительных событиях отодвигается все дальше. Она запоминает свои воспоминания. Ошибки записи сыграют ей на руку. Сначала они будут полезной подушкой по ходу превращения в правду. И себе она может сказать: она не покупала антифриз, не ходила на Джадд-стрит, не смешивала напитки, не подкидывала доказательства в машину, не избавлялась от блендера. Она прибралась в кухне — это не противозаконно. Убедив себя, она освободится от сознательного лукавства и, может быть, выпутается. Успешная ложь, как мастерский удар в гольфе, свободна от самосознания. Я слушал спортивных комментаторов.

Я внимательно слушаю и сортирую шаги спускающихся по лестнице. Главный инспектор Аллисон, несмотря на ее старшинство, худенькая, почти птичка. Рукопожатия. По деревянному «Здравствуйте» узнаю вчерашнего посетителя, того, что постарше. Что помешало его повышению по службе? Сословное происхождение, недостаток образования, умственного развития, проступок — надеюсь, последнее, то, в чем он сам виноват и потому не нуждается в моей жалости.