Читать «Я дрался за Украину» онлайн - страница 113

В Службе безопасности я работал до середины осени 1945 года — ходил с хлопцами на задания, писал отчеты «Гефайсту». В Радехове мы в милиции имели своего человека, и в октябре этот человек нам через связного передал, что такой-то и такой завтра должен принести списки людей на вывоз. Мы вдвоем с «Белым» сразу вышли за ним, чтобы его встретить. Сделали засаду, видим — идет. Скрутили этого чиновника, забрали пакет с бумагами. Не стали его ликвидировать, забрали с собой на следствие. Вообще мы никого просто так не убивали, потому что сначала нужно сделать допрос. Вышли из села, идем по лесу, видим — пограничники где-то там далеко, на вырубке. Стали отходить в сторону, отошли, сели отдохнуть, и тут из кустов выбегает на нас собака. Я из автомата раз — собаку застрелил. И мы пленного оставляем, а сами — ходу. Слышу — эти пограничники его хватают и бьют. Пока они узнали, кто он такой, мы немного оторвались. Должны были выйти к своим в Поздимир, через лес, но там были пограничники, поэтому пришлось обходить — километра три через поля. Мокро, грязь, я сапоги сбросил, куртку сбросил. Бежали полем, а поле на горе, и уже недалеко от Поздимира они из-за этой горы опять выскакивают и начали по нам стрелять из автоматов. Когда они стреляли, то я сначала падал на землю, а потом уже не падал, и каким-то чудом они в меня не попали, только пуля шапку сбила с головы. «Белого» ранили, он отстреливался, потом крикнул: «Слава Украине!» и застрелился. А этих пограничников было человек пятнадцать пеших и двое на лошадях. Один на коне гнался за нами по полю, но конь устал, не мог идти. А второй объехал по дороге, обгоняет меня сбоку и хочет перехватить. Стреляет из автомата, но не может попасть, потому что с коня стреляет. И мне трудно в него попасть, я бегу, а расстояние до него — метров тридцать. Потом все-таки попал — коню по ногам дал очередь, вторую по нему, и у меня автомат заклинило! Я достал гранату, снял с предохранителя, думаю — если он подойдет ко мне, буду рвать его и себя. Но он дальше не пошел — может, ранило его, а может, боялся, что я его застрелю.