Читать «Я дрался за Украину» онлайн - страница 111
Антон Василенко
Перешли в Яструбичи, я с боевкой сижу в схроне, в подвале — в хате открывается доска, за печью вниз идет такой ход, и в подвал добраться можно только по нему. Два дня сидим, потому что полное село москалей, облава. На третий день говорим хозяевам: «Ночью будем выходить». Вышли, подходим к Поздимиру — со стороны поля стоят сараи, а дальше хлева и хаты. Хлопцы залегли на поле, а я иду на разведку. Подхожу, а в сарае ворота открыты, и кто-то внутри ходит, я слышу — стук, стук. Кто его знает, наши это или не наши — не стал туда заходить. Обошел сарай, зашел в одну хату, там знакомая жила. Постучал к ней в окно, она как глянула, говорит: «Беги! Полное село москалей!» Я отхожу к хлопцам и идем на Андреевку. Ночью пришли в Андреевку, зашли в хату, где тоже жили знакомые люди. Там меня узнали, дали нам поесть. Как рассвело — снова идем в лес. А там когда входишь в лес, недалеко были наши схроны, и в каждом печка — небольшие схроны, незаконспирированные, просто чтобы переночевать. Залезли мы в один схрон, слышим — в селе стрельба, нужно идти дальше в лес. Пошли дальше, а тут снег начался — следы сразу заметает. Километра на два зашли в лес, там были срубленные деревья, а ветки лежали в кучах, и под одной кучей схрон. Залезли туда. На следующий день над нами стали ходить, стреляли по кустам, по этим кучах. Пересидели стрельбу, выходим наружу — видно тропу, как энкаведисты шли по снегу. Пошли опять на Андреевку. Подошли к селу, видим, что они ракеты пускают — мы уже знали, что это они собираются и уезжают.
Еще такое запомнилось — как-то зашли в одно село, а там дети по льду катаются на лыжах, и у них карманы чем-то набиты. Мы к ним, по карманам, а там повстанческие листовки. На листовках нарисована голова Сталина с крыльями, с когтями, а внизу написано:
Із-за гір та з-за високих
Кат прокажений летить,
Щоб в сльозах, у крові, в горі
Всі народи утопить
За ним банда його лине
З лютим жахом у очах
Голод, злидні і руїни
Застеляють їхній шлях
Весной 1945 года советы начали вывозить людей из сел. 26 апреля дошла очередь до моих родителей. А я перед этим пришел домой, и мы, три брата, были в хате. Дома я имел тайник в хлеву между двумя стенами — отодвигалась широкая доска, и за ней вход. Там я хранил оружие. Пришли советы — ищут нас, а мы втроем спрятались туда. Они сказали родителям: «Собирайтесь! Берите все, что можете!» Отец, все что смог, погрузил на подводу — одежду, какие-то вещи. Забрали нашего отца, мать, двенадцатилетнюю сестру и маленького брата — девять лет ему было тогда. Повезли их к сельсовету — брат сбежал сразу, а сестра сидела возле матери, и мать ей шепчет: «Иди, спрячься где-нибудь». Сестра ушла. Уже начали грузить людей на машину, и мама говорит: «Я пойду, где-то тут мои дети ходят» — «Иди, забирай детей!» Мать пошла и тоже убежала, а отца повезли в Радехов. В Радехове советы собрали много людей на вывоз, а ночью пять сотен УПА напали на Радехов — разгромили гарнизон и освободили арестованных. Отец пришел домой, но дома им с мамой уже нельзя было оставаться, поэтому они скрывались у знакомых людей. Нашу хату конфисковали, но через некоторое время родителям сообщили, чтобы они ее откупили и что им можно жить здесь. Отец заплатил деньги за хату, и они продолжали жить в селе, пошли в колхоз. А моего младшего брата, 1927 года рождения, в том же году убили. Как-то вечером в село приехали энкаведисты — проводили облаву, искали бандеровцев. К нам зашли, фотоаппарат забрали, была книга, «История Украины», еще при Польше издана, дед когда-то купил — забрали. Наша сестра вышла замуж, жила от нас через дорогу, и брат хотел идти к ней ночевать, а отец говорит: «Да не иди — уже вечер, может, москали где-то там в засаде сидят». Брат говорит: «Да там нет никого!» Не послушал отца, вышел на дорогу, а оттуда: «Стой!» Он назад, домой. Они из автомата как ударили, брат упал. Соседка слышала, как он кричал: «Мама!» Энкаведист подошел, добил его, и затащили его в сельсовет. Мама побежала туда, кричала: «За что вы его убили?!» — «А чего он убегал?» Брат не был в подполье, но они и таких убивали. Например, один парень, мой однофамилец, во время облавы спрятался в сарае. Приходят энкаведисты: «Руки вверх!» Он поднял руки вверх, а энкаведист его застрелил.
