Читать «Я дрался за Украину» онлайн - страница 109

А.И. — Вы принимали участие в боях против польского подполья?

М.С. — Только один раз. Как-то подошли к селу Остров, а там как раз польский отряд — жгут село, несколько хат уже горит. Мы на них напали, завязали бой. Они немного отбивались, потом отошли в костел — сколько их там было, я не знаю. А когда они засели в костеле, то что ты им сделаешь? Тем более, что нас было немного, только моя боевка — восемь человек. Мы залегли, начали обстреливать костел — били по окнам. А через какое-то время в село заехала машина немцев, и я дал команду отступить. Вот такой короткий бой — мы потерь не имели, а были ли убитые у поляков, неизвестно. Мы, ветераны, сейчас встречаемся с молодежью из «Пласта», и как-то раз один маленький мальчик меня спрашивает: «Дядя, а сколько Вы москалей убили?» Говорю ему: «Я по ним стрелял. Но солдат стреляет, а Бог пули носит. Я стреляю — может, убил, а может, не убил». В том бою было то же самое — стреляли, но сколько убили и убили ли вообще, я сказать не могу. Вообще поляки не имели сильного подполья в нашем крае. Там, на Закерзонье, действовали большие подразделения АК (Армии Крайовой — прим. А.И.), а у нас — нет.

Летом 1944 года к нам подошел фронт, немцы стали отходить. Мы с одним гражданским мужиком выехали подводой из Волсвина, нам нужно было пробиться на Яструбичи. Подъезжаем под Яструбичи — немцы. Я соскочил с подводы, залег во ржи. Немцы этого мужика забрали, подводу забрали и поехали на Волсвин. Я тоже решил возвращаться в Волсвин, вышел к селу, а тут уже цепь русских идет через рожь. И немцы стали их из минометов обстреливать, мины рвутся на поле. Я с того поля выбрался, зашел в лес, там встретился со своими хлопцами и пошли дальше. Перешли по мосту через Буг в село Селец, а там течет речка Рата — глубокая речка, и в обрыве у нас был сделан схрон. Открываешь корягу, а там ход в схрон, и мы туда залезли на ночь, переночевали. Утром открываем выход, выходим, видим — где-то вдалеке уже солдаты ходят. Мы оружие спрятали, пошли без оружия, а паспорта имели с собой. Вышли на железную дорогу, а там русские солдаты едут на дрезине, и к нам: «Руки вверх!» Потом смотрят, что мы без оружия: «Ребята, что вы тут ходите? Могли же вас застрелить!» Я паспорт им показал, и мы себе пошли.

Ну, фронт пошел дальше, а наши сотни и боевки остались в тылу. Мы продолжили работу в СБ, но работать стало труднее, потому что на нашей территории появилось много советских войск, особенно пограничников — с ними мы имели постоянные столкновения. Например, мы вдвоем с одним моим боевиком, «Ромком», ходили на задание в село Торки. Возвращаемся назад, проходим через село Волица. Ночь темная — ничего не видно, а нам надо пройти по дороге, потом поворот и через мост надо идти в лес. Подходим к повороту, а там какой-то свет падает на дорогу. Подошли ближе — в хате светится. Я говорю: «Зайдем, спросим, нет ли где москалей». Заходим в хату, а там мертвая женщина лежит — бабушка, и родственники ее сидят, молятся. Мы поздоровались, спросили, нет ли в селе москалей. Они говорят: «Пока спокойно, нет». Выходим обратно на дорогу, за пару десятков метров перед нами мост, и слышим — оружие бряцает. Кто-то там есть, на мосту! Наши это или нет — мы не знаем. Мы стоим на свете, их не видим, а они нас могут видеть. Мы скорее назад, во двор. У хаты стены темные, я говорю: «Ромко», станем под стены и будем видеть, куда они пойдут». Стали под стену, видим — идут, и не в форме, а в маскхалатах. Подходят к хате. Я говорю: «Не будем рисковать. Наши это или нет — неизвестно». Отошли на огород. Выходим на огород, видим, что там уже сидит один. «Ромко» ему кричит: «Пропуск!» Тот сказал их пропуск, но мы же ответа не знаем. И «Ромко» сразу из десятизарядки — шарах по нему, тот упал. Мы мимо него пробежали, выскочили за село, перешли через реку и вышли на село Корчин. Утром послали в Волицу нашу разведку, люди им сказали, что пограничники заходили в ту хату, все обыскали, даже подняли умершую бабушку — искали нас. Хозяин хаты говорил, что на огороде кровь, но был это убитый или раненый — никто не знает. Вот такой счастливый случай — а если бы пошли на тот мост, то оттуда не вышли бы.