Читать «Поклонение волхвов» онлайн - страница 388

В одну из таких ночей он простил Сухомлинова. «Коней на переправе не меняют», – произнес, подписывая помилование. «И старых ослов – тоже», – добавил мысленно. Сухомлинов, живая руина, бросился к его ногам. Он поднял его, они помолчали. Наиболее преданными ему оказывались те, кто его предавал. Начали кружиться арапчата, Сухомлинов проглотил слезу и удалился, его кланяющаяся фигура уменьшалась в анфиладе. «Турецкий марш» отзвенел, стали слышны хоры сверчков, редкие выстрелы. Ладони были холодными, он потер их друг о друга.

Он смотрит на часы с арапчатами.

Единственные часы во всем дворце; другие, песочные, или, точнее, пепельные, погибли при налете. Время его уже почти не интересовало, он устал от времени, вся жизнь была съедена этим тиканьем, треском будильников, позывными радио, заводскими гудками. В кабинете начальника Дуркентского ОГПУ стояли напольные часы и гудели басом, он мечтал всадить несколько пуль в их самодовольный циферблат; после ареста начальника часы еще некоторое время пели, потом исчезли.

Часы с арапчатами он тоже приобрел в Дуркенте.

* * *

Очередной «наследник цесаревич», которого он и приехал отлавливать в Дуркент, сидел перед ним на табуретке, трясся и врал как сивый мерин. На столе, крытом серым сукном, стояли вот эти часы. «Цесаревич» служил бухгалтером в местной потребкооперации и, иногда уходя в запой, распространял среди дуркентских обывателей слухи о своем высокородном происхождении. Некоторым, особо доверенным, демонстрировал якобы семейную реликвию – этих вот арапчат. Кто-то из «особо доверенных» сообщил куда следует, бухгалтера забрали прямо с рабочего места, в нарукавниках. На первом допросе держался надменно, заявил, что он есть чудесно спасшийся царевич Алексей, и потребовал особого обращения. История спасения звучала убедительно: был подробно описан некий подземный ход. Бухгалтер демонстрировал свой монетный романовский профиль и пучил глаза, походившие на глаза свергнутого царя. Обнаружилось, что он страдает и гемофилией; когда же на столе следователя появились часы с арапчатами и зазвенел «Турецкий марш», из Дуркента полетела на Старую площадь телеграмма на имя товарища Менжинского с просьбой прислать специалиста по выяснению такого рода щекотливых дел. Через две недели специалист, тов. Бесфамильный А. Р., прибыл, поселился в бывшей гостинице «Регина» и приступил к работе. Еще через неделю дело было успешно завершено, очередной лжеАлексей разоблачен и осужден на три года. Впрочем, как и большинство советских лже-Алексеев, он вскоре был переведен в психиатрическую больницу с галлюцинациями и навязчивым бредом. В бреду ему виделись сгустки крови, женские трупы и Ипатьевский дом.

Это, собственно, и было его, Бесфамильного А. Р., главной работой. Выявлять самозванцев и выводить их на чистую, ледяную воду закона. Молодая советская страна кишела ими, «великими князьями» и «великими княжнами», не говоря о загранице, где они уже не таились и велегласно заявляли права на престол и мифические царские вклады. Лже-Анастасии, лже-Ольги, лже-Марии; самозваных царевичей Алексеев числом было около ста. Он помнил их лица, их убежденные голоса, их бегающий взгляд.