Читать «Поклонение волхвов» онлайн - страница 317

– Давлатик, Рудольф Карлович снова о тебе вчера спрашивал. Слышишь?

– Слышу.

– Зайди к нему.

– Чтобы он мне снова на дверь показал?

– Ты его не так понял… Он сказал, слышишь, ты его не так понял.

Николай Кириллович смотрит в затылок Давлата. О своей ссоре с Бежаком Давлат не рассказывал. Затылок у Давлата седоватый, чуть в перхоти. Черная кепка.

Сегодня заканчивается рождественский пост. В детстве Николай Кириллович их все держал. Все посты. До шести лет, пока не переехали в Союз. Было время в Питере, года три, когда он снова стал бывать в церкви, поститься, пошла такая мода в их кругу. Потом круг распался, просвещенного батюшку заменили кондово-посконным и все увлеклись буддизмом…

Они уже подъезжают. Жанна гладит плечо Давлата и уговаривает зайти к Бежаку.

– Давлатик, а как твой трактатик?

– Приехали, – тормозит водитель. – Девяносто копеек.

Возле кладбища холоднее, чем в городе. Подозрительные типы торгуют подозрительными цветами. Жанне тоже в церковь, но вначале навестит могилы. Нет, на Гогину она не ходит… Договариваются встретиться позже в церкви. Жанна начинает торговаться с цветочниками.

Церковь рядом, Николай Кириллович проходил мимо нее в прошлый раз. Подойти непросто, разрыли, стоит милиционер.

– Дань собирает. – Давлат кивает на нищих перед церковью.

Николай Кириллович освобождает карманы от меди. Давлат курит в стороне.

– Брат, брат, и мне! – подходит сзади паренек с обрубком. – Вот спасибо! – поглядывает на милиционера, понижает голос до хрипа. – Ты ведь Георгия Вознесенного брат, правда? Узнал я тебя.

– Кого брат?

– Георгия, которого на десятом положили.

Николай Кириллович неуверенно кивает.

– А потом вознесли его… – Паренек крестится обрубком. – Вся Гагаринка об этом говорила. А, говорят, грешник был. Правда?

– Не знаю.

– Вот и я нашим говорю, там, – глядит наверх, – виднее. Говорят, плясал, как бог. Я сам не видел, Федька Профессор у нас видел, говорит, так плясал, что слезы у людей были. Правда? За то и списали все ему, теперь перед силами небесными пляшет… Добавишь, ради праздника? Христос рождается!

– Славьте Его… – шевелит губами Николай Кириллович.

До всенощной еще час. В церкви темно, стоит знакомый с детства старческий запах. Одна женщина моет линолеум, другая занята свечным столиком, выковыривает отверткой воск. Пол скрипит, сквозь линолеум проступает неровность досок. Проходит иподиакон, облачение точно из занавески сшито.

Батюшка выходит из алтаря. Николай Кириллович целует обветренную руку.

– Отец Михаил… – начинает Давлат.

– Нет времени. Сейчас не могу.

Голос глухой, резкий. Из приоткрытой двери в алтарь тянет холодом.

– Это брат Георгия Триярского, – говорит Давлат.

– Вижу. И протоиерея Кирилла Триярского сын.

У Николая Кирилловича поднимается бровь.

– Не могу. – Батюшка обходит ведро с тряпкой, благословляет уборщиц. – Уполномоченный приезжал, два часа сидел. А дела сами не делаются. Отец дьякон с аппендицитом загремел.

В притворе подзывает Николая Кирилловича:

– Отстоишь ночную. Исповедую, потом поговорим.