Читать «Сады небесных корней» онлайн - страница 47

Мерзавец, понятно, вовсю издевался. Для этого стал почему-то использовать родной украинский язык.

— Тогда я, голубушка, — по-итальянски сказал он, — беру, значит, эту бутылочку, она у меня здесь, в кармане, да и удивляюся: «Хочешь, милашка, такое же личико? Это нетрудно». Милашечка в слезы. И тут же ложится. Еще и подол на себе задирает. Какую хочу, ту имею. Вот так вот. Живу как король.

Она усмехнулась. Спросила спокойно:

— Вот вы про Инессу сказали. А где она?

— Откуда мне знать? — Он опять надел маску. — Иду вчера вечером в церковь молиться. И вижу: какая-то женщина, странная, вся в белом, лицо под вуалью. Закутана. Стучится к Инессе. Выходит Инесса. Ну, эту я знаю давно, к сожалению. Прислужница дьявола и лесбиянка. Вы что побледнели? Она — лесбиянка! Не вы же! И речь не о вас. Выходит Инесса с каким-то кульком. Берет эту белую женщину за руку и — фьють! Испарились. Как будто их не было! Я думаю, смерть приходила за ней.

— Как смерть? Вы сказали ведь: женщина!

— А смерть кто, по-вашему? Марья-царевна? Я с ней каждый день раз по сорок встречаюсь. Бывает, скелетом прикинется, знаете? Смотреть неприятно: коса эта, череп… Но чаще влетает таким нежным ангелом, что расцеловал бы, даю слово чести! Возиться с больными, однако, не любит. Спешит всегда очень. Везде ее ждут.

Катерина открыла рот, однако задать свой вопрос не успела. Двери церкви растворились, вышли два старика, облаченные в черные плащи с поднятыми воротниками, подкатили к ступенькам телегу, и двое других стариков в таких же тяжелых и черных плащах взялись выносить из прихода умерших. Телега за пару минут переполнилась. Умершим не всем даже места хватило. За борт переваливались руки, ноги, лохматые волосы, мятые юбки. Черные старики деловито подтыкали под тела холстину, утрамбовывали трупы, чтобы вместилось как можно больше, потом приказали вознице, который был, судя по внешности, родом из Кении или Марокко:

— Ну, трогай, родимый!

Телега отъехала. Худющие лошади так грациозно, с таким пониманием дела задвигались, как будто бы раньше служили в балете.

— На свалку поехали. — Доктор зевнул. — А там подожгут. Смраду будет, скажу вам!

Приблизил свой клюв к ее сжатым губам.

— Да что это с вами? Какая вы бледная! Покушать бы надо. Покушать и выпить. Какое винцо вам приятнее? Красное?

— Я не голодна, — прошептала она.

— Вот так прям поверю! На площади люди гуляют. Таких поросят подають на обид, що пальци оближеш! Як нэ харчуватися? (Как же без питания? — укр.)

— Мне страшно.

— И шо вам так страшно? Не як страшный черт, як його малюють!

Веселая, громкая, сильная песня достигла их слуха. Запели на площади. Хор был, может быть, и нестройным, но крепким: