Читать «Пещера Рыжего монаха» онлайн - страница 148

Сел я посреди этого богатства и думаю: как дальше быть? Первой мыслью было — идти в обитель и обо всем отцу Илиодору рассказать. Однако, пораздумав, отказался от этого: монастырь и без того богат, да и прежних чувств к святым отцам я уже не испытывал. Вспомнилось, как помешал мне настоятель погорельцам помочь, и решил на этот раз по-своему сделать. А как?

Собрался с силами и, чтобы братия утром на сокровища не натолкнулась, перетаскал их на новое место, которое облюбовал среди развалин. Как ни поздно было, по возвращении в обитель сразу попросился на прием к настоятелю. Предстал пред его очи и доложил, что волею божьей стал обладателем немалых ценностей и хотел бы передать их обители, если она обязуется построить для абхазцев школу, больницу и часть раздать бедным. Предлагаю это с целью возвысить обитель в глазах верующих. Что бы ты думал: обвел меня игумен вокруг пальца, как последнего дурака. И верно: дурак я и есть, что задумал в хитрости с ним тягаться.

Выслушал меня настоятель и, подумав, ответил: «Намерение твое богоугодно, но приходи утром, обо всем поговорим».

Я почти не спал, едва утра дождался. Заутреню выстоял и снова к настоятелю. Ждать приема на этот раз пришлось долго, и душа от этого ожидания не на месте была.

Наконец принял меня игумен. «Как, — спрашиваю, — решили, владыко?» А он совсем не такой, как вчера: ходит по приемной, посмеивается. «Откуда, — говорит, — у тебя такие деньги завелись, наследство, что ли, получил?» — «Нет», — отвечаю. Но про сокровища молчу. А он и не допытывается. «Видать, — говорит, — тебе голову вчера напекло. Отдохни несколько дней — освобождаю тебя от послушаний. Иди с богом».

Вышел я от игумена и скорей на гору, к тому месту, куда клад перепрятал: так и есть — пусто.

— Да что же случилось, куда он делся? — не выдержав, воскликнул Федя.

— А то, что люди игумена к этому времени его уже вывезли. Это я по своей простоте решил, что все хитро задумал. А он сразу смекнул, откуда у меня богатство взялось. Знал, где я в то время работал, знал, что, согласно преданию, клад в крепости спрятан. А я к нему пришел возбужденный, даже рясу, перепачканную камнем, не догадался сменить. Игумену все эти обстоятельства нетрудно было сопоставить и свои меры принять.

Сел я на камень, и такая тоска на меня навалилась, что впору в пропасть бросаться. Братья видят, что неладно со мной, собрались вокруг, стали выспрашивать: не болен ли? А я, и вправду, что-то несуразное бормочу. Двое взяли меня под руки и отвели в обитель, в больницу. Признал доктор нервное расстройство. Выпустили меня только через месяц, хотя я на другой день в себя пришел. Много за это время передумал.

После освобождения призвал меня игумен. «Помню, — говорит, — ты про какое-то богатство толковал, понятно — нездоров был. А здоровому было бы грех такие речи говорить. Предположим, ты бы клад нашел. Так, во-первых, тебе по уставу своего иметь не положено, а во-вторых, опять же на монастырской земле добро находится. Так вправе ли ты им распоряжаться и условия ставить?»