Читать «Одуванчики в инее» онлайн - страница 121

– И что мне теперь с тобой делать? – устало спросил он вымазанную с головы до ног гостью. – Ты ж еще сейчас замерзнешь и хватанешь простуду.

– Хватану, наверное, – стыдливо пробормотала Гаврюшка и, оглядевшись, покачала головой. – Боже мой, какая я свинья…

Франкенштейн подступил к ней, выбирая наименее глубокие места, как в болоте, и поставил на ноги. Гаврюшка с удовольствием бы утонула в том самом месиве, из которого ее достали.

– Простите, – протянула она понуро.

– Это ты у себя прощения проси, – вздохнул Франкенштейн. – Пошли, что ли, сохнуть?

Так Гаврюшка познакомилась с охранником приюта и уже вскоре распивала чай в его будке. Звали Франкенштейна Захар Севастий.

В первый же день она напросилась волонтером в питомник, уверив господина Севастия, что родители ее в курсе происходящего и уже даже написали ужасно официальное письменное согласие, которое она должна не забыть принести.

Господин Севастий с расположением относился к новому малолетнему волонтеру и с особой радостью рассказывал Гаврюшке про характеры своих многочисленных подопечных. Собаки обожали его. В какой-то момент Гаврюшка даже засомневалась, что они были бы рады найти хозяев и уехать от своего покровителя. Шрамы его быстро перестали пугать ее или попросту привлекать внимание. Гаврюшка воспринимала их как неотъемлемую часть черт лица господина Севастия и сперва даже забыла спросить, откуда они взялись. А когда она все-таки задала ему этот вопрос, не успела заметить болезненную перемену выражения его глаз, так как была окликнута другим волонтером.

Гаврюшка быстро привыкла к тягучей грязи и холоду, вечно царившему в приюте, и бежала сюда, уже почти позабыв о своей миссии. Дома она терпела мамины насмешки и истерики и стойко отмалчивалась на все вопросы со стороны братьев. Но день, когда ей суждено было узнать страшную правду, настал с судьбоносной неотвратимостью.

И исходила эта правда из уст того самого худощавого волонтера, который как-то раз помешал моменту откровения.

– Так его те же самые собаки покусали, – выпалил веснушчатый парень, приподняв брови. – Это же все знают!

Представление о том, что какая-либо собака могла испытывать к Захару Севастию хоть мало-мальски негативные чувства, было настолько несуразным, что Гаврюшка невольно рассмеялась.

– Не веришь, не верь, – обиделся волонтер и сплюнул. – Но у него вовсе не светлое прошлое. Все это знают, все! Он этого не скрывает!

Смех Гаврюшки застрял где-то на полпути. Ей показалось, что серое небо еще более сгустило мрачность и тяжелым гнетом нависло над ними. Ей не хотелось произносить напрашивающихся слов, но они сами сползли с губ.

– Что он не скрывает?

– А то, что он раньше был догхантером!

– Кем-кем? – не поняла Гаврюшка, хотя ее уже затрясло мелкой дрожью.

– Охотником на собак, – еле заметно закатил глаза всеведущий волонтер. – Отлавливал дворняг на улицах, короче.