Читать «Россия в XVIII столетии: общество и память. Исследования по социальной истории и исторической памяти» онлайн - страница 192

Заключение

Заключение к работе, как учат студентов, должно содержать основные выводы исследования. В данном случае, однако, представляется, что делать какие-либо выводы обобщающего характера как относительно устройства русского общества раннего Нового времени, так и относительно механизмов формирования его исторических представлений явно преждевременно. Более того, включенные в эту книгу исследования скорее демонстрируют, насколько мало мы пока об этом знаем, насколько нуждаются в коррекции традиционные историографические взгляды. Открытым остается, пожалуй, главный вопрос, более 30 лет назад поставленный М. Конфино: можно ли считать русское общество этого времени единым, целостным организмом? И, если да, то была ли эта целостность сугубо формальной, обусловленной единством территории проживания и общим подданством, т. е. обеспечиваемой скрепами, создаваемыми государством, или существовали способствовавшие единению и направленные на предохранение социума от распада механизмы и практики, продуцируемые самим обществом?

Следует при этом заметить, что и исследования, представленные в этой книге, и работы коллег, упомянутые в предисловии к ней, не затрагивают важнейший для этой проблемы аспект, а именно многонациональный характер постоянно расширявшейся на протяжении XVIII столетия Российской империи. Если властные практики интеграции национальных элит в общеимперское пространство можно считать относительно изученными, то взаимодействие обычных людей на бытовом уровне, их взаимные представления и их возможная эволюция – это пока в значительной мере terra incognita. В равной мере это относится и к проблеме формирования исторических представлений. Рассмотренные в этой книге важнейшие события истории России – основание Санкт-Петербурга, Полтавская битва, дело царевича Алексея, разделы Польши – одинаковыми ли были их образы в сознании представителей разных народов империи, были ли они одинаково для них значимы, были ли одинаково своими, сделались ли они когда-либо частью общенациональной исторической памяти?

Вполне очевидно, что для ответа на эти вопросы требуется масштабная, основанная на изучении большого комплекса новых источников, скоординированная исследовательская работа историков, причем не только российских, но и различных постсоветских стран. Возможность такой совместной работы в современных условиях кажется не слишком реалистичной. Однако без нее мы, наверное, никогда до конца не поймем ни причин распада Российской империи, ни того, почему большевикам удалось ее фактически восстановить. Поэтому можно не сомневаться, что рано или поздно эта работа будет осуществлена, ведь интерес к прошлому, стремление к его познанию, к открытию нового, к поиску ответов на мучительные вопросы – а именно это двигает историческую науку – невозможно пресечь никакими политическими или идеологическими барьерами.

Февраль 2017 г.

Примечания

1

Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века. / Ред. О. Глаголева и И. Ширле. М.: Новое литературное обозрение, 2012; «Понятия о России». К исторической семантике имперского периода. Т. I–II. / Ред. А. Миллер, Д. Сдвижков, И. Ширле. М.: Новое литературное обозрение. 2012; Правящие элиты и дворянство России во время и после петровских реформ (1682–1750). / Отв. Сост. Н. Н. Петрухинцев, Л. Эррен. М.: РОССПЭН, 2013.