Читать «Россия в XVIII столетии: общество и память. Исследования по социальной истории и исторической памяти» онлайн - страница 174

Следующие несколько лет после избрания короля Россия без особого успеха добивалась решения диссидентского вопроса и отчасти добилась этого в 1768 г., когда накануне Русско-турецкой войны объявила себя гарантом сохранения политического строя

Речи Посполитой, блокируя, таким образом, всякие попытки политических реформ. Война с Османской империей 1768–1774 гг., ознаменовавшаяся громкими победами на суше и на море, привела, однако, к первому разделу Польши, на который Россия, по мнению многих согласных с Соловьевым историков, пошла неохотно – не столько из-за нежелания поживиться за счет чужих земель, сколько из-за того, что это вело к усилению Пруссии и Австрии. Посмотрим, однако, на то, какую интерпретацию получил первый раздел в официальных документах.

28 мая 1772 г. последовали именной указ назначенному белорусским генерал-губернатором гр. 3. Г. Чернышеву и Наказ назначенным Псковским и Могилевским губернаторами М. В. Каховскому и М. Н. Кречетникову. В первом из этих документов содержалась лишь ссылка на «соглашение с Венским и Берлинским двором», а во втором говорилось, что «причины, кои нас принудили присоединить некоторые провинции Польской республики к империи нашей, вы усмотрите из печатного о том Манифеста, и для того за излишне почитаем здесь о том упомянуть». Однако манифеста, который разъяснял причины расширения империи за счет Польши и начинался бы, как и иные подобные акты того времени, словами «объявляется во всенародное известие», так и не появилось. Вместо него почти через три месяца, 16 августа последовал новый указ Чернышеву с новой ссылкой на соглашение с Веной и Берлином и приложенным к нему предназначенном для публикации на вновь присоединенных землях Плакатом, в котором от имени генерал-губернатора довольно невнятно говорилось:

«Ее Императорское Величество, всемилостивейшая моя Государыня, в удовлетворение и замену многих империй своей на Речь Посполитую Польскую издревле законно принадлежащих неоспоримых прав и требований изволит ныне брать под Державу Свою и присоединить на вечные времена к империи своей все нижеименованные земли и жителей их».

О каких именно неоспоримых правах шла речь, Плакат не разъяснял, а остальному населению империи никакого объяснения по поводу произошедших событий и вовсе дано не было. Лишь 25 октября 1772 г. последовал сенатский вследствие именного указ, в котором «во всенародное известие» объявлялось, что «неутомленными Ея Императорскаго Величества трудами и неусыпным матерним о благополучии Российской империи попечением присоединены к державе Ея от Речи Посполитой Польской некоторыя земли». Никаких торжеств по случаю этого события не проводилось и в пропагандистских целях в качестве нового достижения империи оно не использовалось.