Читать «О старых людях, о том, что проходит мимо» онлайн - страница 132

Он говорил, как всегда, тихо и ласково, но сейчас в его голосе слышалась почти мольба. По своей природе он не был человеком сильным, под его светловолосой нежной внешностью – не начал ли он чуть седеть на висках? – не пряталась страстная душа, напротив, он был полон великой мягкости: за его насмешливой грустью и чуть тщеславным скептицизмом стояли доброта и отсутствие эгоизма, а в женственности его души отражалась философия художника, созерцающего мир ради созерцания, чуждого бурным страстям. В свое время он сделал Элли предложение, потому что она внушила ему, что они будут нужны друг другу в работе и в жизни, и он тогда еще – порой в шутку, но порой и всерьез – спрашивал себя, зачем он надумал жениться, почему женился и не лучше ли им было сохранить свободу и независимость. Но после того как в Ницце, видя счастье своей сестры с Альдо, он ощутил и собственное счастье, пусть в более пастельных тонах, но настоящее и искреннее, в глубине его иронично-грустной души, порой замирающей от Страха Смерти, с тех пор как он сумел поймать это мгновенье – осторожно, точно редкую бабочку, – с тех пор в нем осталось жить его тихое нежное счастье как что-то очень серьезное и настоящее, с тех пор он так полюбил Элли, как никогда не думал, что сможет полюбить кого-либо. Для него было наслаждением странствовать вместе с Элли по Италии, видеть, как она наслаждается античностью, столь прекрасной в своем мертвенном спокойствии, а вернувшись во Флоренцию, по ее настоянию окунуться в исторические штудии периода Медичи. Как чудесно они вместе рылись в архивах, делали выписки, а потом он по вечерам писал, сидя за столом в гостиной их пансиона, с ощущением глубочайшего счастья: две настольные лампы, у него и у нее, освещали их бумаги и книги, в вазах благоухали цветы, фотографии в сепии, развешанные по стенам, напоминали о предметах искусства в итальянских музеях. Но среди красот этой страны, среди счастья, среди солнечного света в его душу неожиданно проникла какая-то апатия, он все чаще стал предлагать прогуляться во Фьезоле или по долине Эму, пройтись по улицам, любуясь жизнью простых итальянцев, – в архивах так душно и пыльно, и Лот оказался не в силах работать систематически. По вечерам он садился у окна полюбоваться рекой Арно и с наслаждением выкурить сигарету, пока Элли тоже не захлопывала книги и семейство Медичи не таяло в многоцветном вечернем воздухе за окном…