Читать «Сообщение» онлайн - страница 58

«Зачем я пью один сегодня? Как тридцать восемь лет назад…»

Зачем я пью один сегодня? Как тридцать восемь лет назад,вонзаясь в воздух новогодний, снежинки резкие скользят,все лучшее дается даром, и пусть блуждает вдалекеюнец гриппозный по бульварам с бутылкой крепкого в рукеПылай, закат – в твоем накале, неопалимая, долгажизнь. По зеркальной вертикали плывут хрустальные снега.Сто запятых, пятнадцать точек, бумаги рваные края —и кажется – чем мельче почерк, тем речь отчетливей моя.Зачем Орфей в ночном Аиде щадил обложенный язык,когда в тревоге и обиде к ручью подземному приник?Спит время: на огне окольном охрипших связокне согреть —лишь агнцам, ангелам спокойным январским пламенемгореть4 января 2007

«Вольно зиме-заочнице впотьмах…»

Вольно зиме-заочнице впотьмахпроситься на руки, отлынивать, лениться,обменивать черемуховый взмахна пленный дух полыни и аниса,и если так положено во сне —пускай скулит звезда сторожевая,пока учусь безмолвствовать, женепревратности любви преподавая.Но легче мне: я знаю слово «мы».Немного нас, лепечущих и пьющих,с копьем неповоротливым из тьмына всадников безглазых восстающих —и не трудней освоить нашу речь,ее напор, зернистый и соборный,чем земляное яблоко испечьв летучем пепле жизни беспризорной.

«Заснул барсук, вздыхает кочет…»

Заснул барсук, вздыхает кочет,во глубине воздушных рудсреди мерцанья белых точекпланеты синие плывут.А на земле, на плоском блюде,под волчий вой и кошкин мявспят одноразовые люди,тюфяк соломенный примяв.Один не дремлет стенька разин,не пьющий спирта из горла,поскольку свет шарообразени вся вселенная кругла.Тончайший ум, отменный практик,к дворянам он жестокосерд,но в отношении галактикнеукоснительный эксперт.Движимый нравственным закономсквозь жизнь уверенно течет,в небесное вплывая лоно,как некий древний звездочет,и шлет ему святой георгийпривет со страшной высоты,и замирает он в восторге:аз есмь – конечно есть и ты!Храпят бойцы, от ран страдая,луна кровавая встает.Цветет рябина молодаяпо берегам стерляжьих вод.А мы, тоскуя от невроза,не любим ратного трудаи благодарственные слезылить разучились навсегда.

«А вы, в треволненьях грядущего дня, возьметесь ли вы…»

«А вы, в треволненьях грядущего дня, возьметесь ли выумереть за меня?»Он щелкнул по чаше – запело стекло. Неслышно кровавоесолнце плыло.И ласточка в небе пылала, легка, но Симон смолчал,и смутился Лука.Один Иегуда (не брат, а другой) сказал, что пойдет радивести благойна крест. Снятся мертвому сны о живом, шепнул —и утерся льняным рукавом.И если хамсин, словно выцветший дым, к утру обволакивалИерусалим, —печеную рыбу, пустые рабы, мы ели, и грубые ели хлебы,чуть слышно читали четвертый псалом, вступаяв заброшенный храм сквозь пролом —молились солдаты мечу и копью, мурлыкали ветхую песнюсвою,доспехами тусклыми страшно звеня… Возьметесь ли выумереть за меня?Продрогла земля, но теплы небеса, тугие, огромные, какпаруса,и плотный их холст так прозрачен, смотри, – какмыльный пузырь с кораблями внутри,как радуга, радость всем нам, дуракам, спешащий к иным,да, к иным облакам.И ангелу ангел: ну что ты забыл внизу? Ты и там погибатьне любил.И в клюве стервятник воды дождевой приносит распятомувниз головой.