Читать «Держитесь подальше от театра» онлайн - страница 77

Раскаты грома заглушили истерический вопль. Вспышки молнии осветили распростертое тело.

В комнату вбежала встревоженная сестричка Катюша. – Господи, что же это такое? – она помогла Семе подняться и уложила в постель, укрыла одеялом, включила ночник. – Гроза волнует? Ну, ничего, ничего. Все уже кончено, вы не бойтесь.

Иуда очнулся на следующий день после казни Назорея. В лучах заходящего солнца Иерусалим с высоты напоминал яркое кровавое пятно, постепенно тускнеющее и превращающееся в холодную серую массу. Порывы ветра трепали изодранное платье, скомканные волосы на голове, но он, скользя и падая, продолжал решительно идти по каменистому спуску в сторону Иерусалима. Слегка пошатываясь от усталости, с гримасой, вроде усмешки, на совершенно спокойном лице и безумным блеском в воспаленных глазах, он вошел в храм и огляделся. В глубине в колеблющихся отблесках светильников он увидел Каиафу с другими членами синедриона. Они молча встретили незваного гостя. Наконец, молчание прервал Каиафа.

– Что тебе надо?

Иуда выпрямился и, глядя прямо в глаза первосвященнику, хриплым голосом спросил:

– Вы знаете, кого вы осудили и распяли?

– Знаем, – потупив глаза, сказал Каиафа.

– Вы осудили и распяли неповинного и чистого агнца.

– Это решение прокуратора, – в один голос закричали священнослужители. – Пошел вон, предатель!

Иуда улыбнулся.

– Я обманул вас. Не его я предал, а вас предал позорной смерти, которая не кончится вовеки, – достал кошель. – Вот за сколько вы оценили его жизнь, тридцать шекелей и ни одним больше.

– Вон! – закричали священнослужители.

Иуда достал горсть монет и швырнул в лица священнослужителей. Крики и вопль разнеслись по храму, но Иуда уже не слышал проклятия и брань в его адрес, быстро проходя по улочкам Иерусалима. Он знал, что как бы они ни старались свалить всю вину на него и римские власти, их объединяет одно – предательство, и он навеки обрел позорную славу, и навеки его имя будут произносить с презрением и ненавистью.

Выйдя из города, Иуда направился на Елеонскую гору. На пути он натолкнулся на жалкую горсточку учеников, которые молча сидели, прислушиваясь к тому, что творится вокруг. Услышав шум осыпавшихся камней под ногами Иуды, они в испуге вскочили, но, узнав его стали, указывать на него пальцами и дружно выкрикивать в его адрес разные непристойности. И только Фома, подойдя к Иуде и пристально посмотрев в его глаза, с отвращением сквозь зубы произнес:

– Предатель! Изыди!

Выждав, когда выкрики немного утихнут, Иуда спокойно, но довольно громко спросил: – Вот вы кричите – предатель, предатель. А что сделали вы, дармоеды? Ты, Иоанн, любимый ученик, ты, Петр? Уверовали, что будете первыми в его царстве, а когда пришло время, вместо того, чтобы заступиться за него, разбежались в разные стороны, как испуганное стадо баранов. Где была ваша любовь? Да, я дурной человек, корыстолюбивый, лживый, но я любил его, и он чувствовал это.

– А что мы могли сделать? – растерянно произнес Фома.

– Я обнажил меч, – оправдывался Петр, – но он сам сказал: «Убери меч. Разве я не должен выпить чашу, приготовленную мне моим Отцом?»