Читать «Английская лаванда» онлайн - страница 20

Черным зимним вечером К. готовился сделать фундаментальнейшее заявление (демоны уже осаждали его вовсю), признаться и ждал прихода друга, нетерпеливо ерзая на обитом бархатом скользком стуле, отсчитывая удары часов.

Мередит блудной птицей влетел из мира портвейна и газовых фонарей в домашнюю клетку.

– Что произошло? – изумленно прохрипел Клайв.

Побитый, жалкий и поломанный, друг походил на пирата из бульварного романа, когда вдруг оскалился синякастым лицом и с триумфом объявил:

– Женщины!

– Женщины тебя так уделали? – съязвил младший, инстинктивно предчувствуя, что ближайшие дни домашний мирок будет суетиться вокруг бедолаги, а К. удовольствуется ролью второй скрипки.

Над расквашенной физиономией М., словно нимб, порхали редкие снежинки. Ввалившись в прихожую, он дышал глухо и тяжело, хватался за стены, опирался на спинки кресел, охал, кряхтел, хромал, разве что на части не разваливался на ходу. Конечно, К. следовало помочь ему, раздеть, на плече дотащить в кабинет, усадить поудобнее, но в непонятной злобе и зависти к чужим приключениям он вдруг безумно испугался замарать костюм. Кабинет, светлый и натопленный, не желал ютить уличного драчуна, и его хозяин потрудился лишь предложить носовой платок с витиеватой вышивкой «К.М.Э.», мамочкиным рукоделием, втайне желая, чтобы друг отказался и чистота платка тоже не была нарушена.

– Вот черт же! – После долгих терзаний Мередит снял пальто и бросил его на пол.

Он закашлялся, расслюнился какими-то винными плевками, посмотрел и ужаснулся:

– Вот дерьмо, он что, выбил мне зубы?! – М. хлопал скомканными от слез ресницами, не верил и таращился в серебряную пепельницу. – Он выбил мне зубы! Ну-ка проверь!

Кареглазый, изукрашенный уже спелыми под обогревом, распухшими тумаками, не принимал возражений, особенно в столь привилегированном положении. Эрншо заглянул в распахнутый бордовый рот. Передние стояли ровно, в суховатой пелене, но из правых далей белый, крупный и надежный клевец заметно выпадал из общего ряда, тянулся вон отсюда падающим углом.

– Ерунда, Перси. – К. быстро соврал. – Заживет.

– Потрогай! – не унимался приятель. Было видно, как он щупает зуб языком, подозрительно хмурясь. – Я сам не пойму. И щека, и челюсть болят.

Младший пошарил по столу, надел очки, ни дать ни взять доктор проводит осмотр, вытянулся, чтобы достать ростом до пациента, и аккуратно засунул пятерню в раненую пасть. Там, в сокровенном ларце, в этой ораторской шарманке, он прикоснулся к неправильно торчащему зубу, и тот мигом поддался, последовал гладкой косточкой за непрошеным движением, накренился к горловому обрыву, обнажая мясистую выемку снизу. И звоном ожгло слух, и комната поплыла, словно пьяный корабль.

– Меня сейчас стошнит. – Отпрянув назад, Клайв стал белее полотна.

«…Не такой друг вытащит меня из окопов в бою, – горько смекнул Мередит. – Не такой друг навестит в полевом госпитале, проявит участие. Не такой друг зашьет мои грядущие фронтовые раны». В этом был весь Клайв. Стоило напоказ охладеть, как он засыпал поэмами, открытками, прости господи, цветами даже, но в моменты реальной нужды друг оставался пустышкой при всей своей хваленой велеречивости.