Читать «Казаки на персидском фронте (1915–1918)» онлайн - страница 204
Алексей Григорьевич Емельянов
Что делают, что чувствуют бедные ландыши. Как они далеко.
Прощайте милая!
ГА РФ.Ф. 622. Оп. 1. Д. 28. Л. 27–28 об. Автограф.
№ 2
Мой милый, хороший друг – дорогая моя Наташа!
Ваш милый подарок до слез тронул меня. У меня нет слов, нет умения, выразить всю мою благодарность. Вы вспомнили, что духи эти мне понравились. Вы подумали об этом. Славная Вы моя – спасибо от всей души! Ваша зажигалка уже, конечно, на мне. Ваш почерк на ней так живо будет напоминать мне Вас. А теперь еще такое длинное, ласковое письмо, которое я читал раз 10…
Далеко я, милый друг. Очень далеко, почти 4000 верст отделяют нас. Но если только есть такая вещь, как влияние расстояния, то Вы должны знать и чувствовать, как часто я думаю о Вас, как глубоко предан я Вам и как бесконечно, бесконечно Вы тронули меня своей присылкой!..
Что же Вам сказать о себе? Я здоров, даже очень! Кашель мой почти окончательно покинул меня. Жизнь я люблю по-прежнему, если не еще больше. Любовь к ней я впитываю вместе с чистым, прозрачным воздухом, вместе с теплыми, прекрасными лучами солнышка. Не даром Персия считает себя страной льва и солнца. И действительно солнца тут много. Днем, в ясный, безоблачный день, а таких тут очень много, температура доходила до 15–18 гр. (конечно на свету). Я много катаюсь верхом на чудном жеребце-текинце (подарок мне одного богатого перса). Кроме этого, я много гуляю пешком, читаю, пишу! Время идет быстро. Я духом не падаю. Настроение бодрое. И тверда моя вера в неисчерпаемую Милость Божию. Порой, вспоминая друзей, вспоминая часто, ох как часто Вас, мне делается грустно – хочется к Вам. А Вы не забывайте искренно преданного Вам и действительно любящего Вас друга.
Надо кончать, а нет сил бросить это письмо…
Ваш
[P.S.] Обнимите Мишу. Очень я рад, и для него, и для общего нашего кавалерийского дела, что он, наконец, инспектор!
Очень, очень порадовался я и за Вас, милая, что, наконец, Вы установили нормальные отношения с семьей!
Душевный привет Джонни (имеется в виду Н.Н. Джонсон, который был позднее убит большевиками вместе с Михаилом Романовым в ссылке в Перми. –
ГА РФ.Ф. 622. Оп. 1. Д. 28. Л. 30–37 об. Автограф.
Князю В.П. Палей
№ 1
Дорогой мой Бодя.
Спасибо тебе за милые строки. Поверь, что чуткое и трогательное отношение ко мне людей близких и которых я считаю своими друзьями глубоко трогает меня. Так и твои душевные слова, пришедшие ко мне за 4000 верст, живо напомнили дом и глубоко взволновали меня. Спасибо родной, еще раз, спасибо от души на счет меня лично. Ты не беспокойся. Мне не так плохо! Ты знаешь, человек ведь такое животное, которое привыкает ко всему. Так и я привык к новой обстановке. Штаб наш больше не стоит в деревне Аве, которая, между прочим, действительно была омерзительна. А перешел в город Казвин. Это окружной город, что-то вроде губернского. Тебе наверно понравились бы причудливые улицы Казвина, с их чисто восточной толпой. В ясный и даже теперь уже теплый солнечный день, на главной улице «Шахской» необыкновенное оживление. Персы ровно ничего не делая, слоняются взад и вперед, или просто сидят подобрав ноги на солнце. Женщины, конечно, все в чадрах – черных покрывалах с белым платком перед глазами. Если это привилегированное сословие, то женщины взамен белого платка имеют большой и очень некрасивый черный козырек, который, спускаясь от головы, заслоняет лицо. А если у такой носительницы черного козырька европейские лакированные сапожки – это или жена хана или как это не странно – проститутка. Эти последние очень охотно открывают свои лица, если только поблизости нету перса. А лица красивые. Очень длинные глаза, резко вычерченные брови, прямой красивый нос.
