Читать «Терапия пустого усилия. Когнитивно-ориентированный подход к быстрому облегчению душевной боли» онлайн - страница 42

Итак, у Михаила, помимо его тревожных опасений про работу, наблюдается недифференцированное душевное напряжение с общим душевным упадком. И еще – политематичность переживаний. У Михаила последние не исчерпываются одной темой также, как у Ольги. Правда, у него это все же реакции, а у Ольги – темы меняются скорее спонтанно, сами по себе.

Итак, что мы видим? Мы видим, что реакция Натальи полностью объясняется ситуацией, если учитывать ее, Натальи, характер и историю жизни.

Реакции Михаила, напротив, из его характера не выведешь. Но они легко объясняются из состояния, в котором он находится сейчас (и в котором уже дважды находился в прошлом). И это состояние, само по себе, не является ни его характерологической особенностью, ни порождением какой-либо ситуации. Само это состояние аутохтонно. Это аутохтонная (эндогенная) депрессия.

Другими словами, тревожные реакции Натальи возникают на почве характерологической предрасположенности (тревожной личности, существовавшей с детства), тревожные реакции Михаила возникают на фоне аутохтонно возникающей депрессии (временной, аутохтонно возникающей тревожной готовности).

Все состояние Натальи, таким образом, объясняется из наличных, наблюдаемых данностей. Для понимания того, что происходит с Михаилом, нам требуется еще какой-то скрытый от глаз фактор (который объяснит нам, почему «боец», вдруг перестает быть таковым).

Другими словами, все состояние Натальи является реакцией. У Михаила реакции являются лишь частью более общего состояния. Психиатры в таких случаях говорят, что реакции «возникают в структуре эндогенной депрессии». Мы можем сказать, что его переживания являются смешанными – частично аутохтонными, частично реактивными. И, поскольку правит бал все же аутохтонный фактор, можно сказать, что это преимущественно аутохтонное состояние с выраженным реактивным компонентом. Такие состояния очень часты в практике. Чтобы с ними правильно работать, нужно отличать их и от чистых реакций, и от «полностью» аутохтонных депрессий.

Слово «полностью» я употребляю в кавычках, потому, что у самого тяжелого эндогенного больного все равно есть какие-нибудь реакции. Еще раз подчеркну: не бывает абсолютно аутохтонных состояний. Отдельные переживания могут быть полностью аутохтонны, но среди них в общем потоке психической жизни будут встречаться и реакции. Любой живой человек, неважно здоров он или болен, обязательно реагирует на то, что происходит вокруг него. В конце концов, с биологической точки зрения психика – это орган высшей адаптации, тончайшего приспособления к меняющимся условиям среды. А адаптация и приспособление и есть реагирование. То есть, человек реагирует по определению. Поэтому аутохтонный момент всегда будет переплетается с реактивным. Так, например, пребывая в неглубокой аутохтонной депрессии, человек по–прежнему отвечает на происходящее вокруг. Но аутохтонный депрессивный момент влияет на его реакции, изменяет их. Он, например, может на время этой депрессии становиться повышенно сензитивным (обидчивым, ранимым). Может стать повышенно тревожным. Это приводит к тому, что часто появляются реакции на различные обстоятельства в виде обиды или тревоги. А по миновании депрессивного состояния, повышенная сензитивность или тревожность проходит. Это может быть и у человека, вне депрессии вообще не склонного к подобным переживаниям. В этих случаях аутохтонное душевное напряжение как бы замещает собой характерологические особенности, как бы становится на их место. Тогда внешние травмирующие обстоятельства падают не на особенности характера, а на расстройство настроения. Они в этом случае взаимодействуют не с конституциональной почвой, не с личностью, не с опытом, этой личностью приобретенным, а с аффективным расстройством. Тогда его конкретные, отдельные переживания во время депрессии могут носить вполне реактивный характер, но возникают они на «депрессивной» подкладке, то есть на фоне аутохтонного душевного напряжения. И без таковой не возникли бы. Мы хорошо видим это в случае Михаила. На фоне тревожной депрессии он стал реагировать, то есть, давать реакции на те жизненные моменты, на которые раньше не обращал внимания. И с учетом этого аутохтонного фактора, реакции Михаила становятся нам понятными. Так же, как реакции Натальи понятны при учетое ее характера.