Читать «Девичье поле» онлайн - страница 86

И вот потянулись месяцы и годы их усадебной жизни.

Для Лины эта жизнь со времени смерти отца стала ещё более односторонней и трудной. На глухое зимнее время Лина оставалась одна со старухами. Из года в год одно и то же.

Зимой она иногда на несколько дней, на неделю, ездила в Петербург, чтоб побывать в театре, повидать Наташу, навестить старых знакомых, послушать музыки. Но живой, прочной связи с Петербургом не было, и интерес к петербургской жизни сохранялся лишь на два, три дня. А потом её опять начинало тянуть туда, в их занесённую снегом усадьбу, в их монастырь, в её одиночество. Возвращалась она домой, успокаивалась, втягивалась в свою обычную рабочую жизнь, и все, казалось, шло хорошо. Но…

Последний приезд Наташи, новое в отношениях к Соковнину, Фадеев с его видимой влюблённостью, все это ещё более обострило у Лины чувство неопределённой тоски и одиночества среди родных и близких. И желание броситься куда-то в кипучую жизнь, в толпу, к другим людям, к новым впечатлениям, росло у неё с каждым днём. Наступила весна, пробудилась жизнь во всей окружающей природе, и Лине нынче казались уже постылыми те весенние работы хозяйки, которым она ещё прошлой весной отдавалась с лёгким сердцем. Даже красота весенних дней не трогала её. Ни потоки с гор, ни зеленеющая травка, ни распускающиеся почки, ни прилёт птиц, ничто не вызывало в ней, как бывало, ощущения непосредственной, беспричинной радости.

XX

Лина и Фадеев сидели вдвоём на скамейке в саду. Жаркий, не по-весеннему жаркий, апрельский день кончился; на западе безоблачное небо горело золотисто-багряным заревом, на восточных склонах горок и пригорков в кустах уже сгущались тени, зеркальная поверхность озера точно задёрнулась на ночь кисейным пологом — дымкой остывающих испарений. Лине надо было сегодня сделать высадки и обильно полить их. Часть этого сделал Сергей, другую она с помощью Фадеева. Он сегодня заехал в Девичье поле, возвращаясь из города, и попал как раз к вечернему чаю. А после чаю Лина сказала ему:

— Ну, а теперь пойдёмте в сад помогать мне.

Фадеев просиял.

— С восторгом!

С несомненным восторгом качал он воду из колодца и таскал полные лейки на самые дальние гряды.

И обтирая пот со лба, с пафосом повторял:

— Какое наслаждение физический труд!

Потом полушутя, полусерьёзно произнёс:

— Эх, поскорей бы наши социалдемократики мне огородническую повинность устроили! Вот в охотку поработал бы!

Теперь оба отдыхали. Фадеев курил папиросу. Лина смотрела на потухающий закат.

Она чувствовала усталость во всех членах. Говорить не хотелось. Но мысль работала. В голове проносились воспоминания, думы, предположения.

Физический труд давно перестал казаться ей удовольствием. Перестал с тех пор, как она узнала меру ему не в соразмерности с желанием и усталостью, а с неотложной необходимостью сегодня же, сейчас вот, довести то или другое нелёгкое дело до конца. Нынче с ней случается, что у неё как-то вдруг ни с того ни с сего руки опустятся, и ничего-ничего делать не хочется. Она тогда начинала понимать мужиков и баб, что они распускались и опускались. Лень ли это только?