Читать «Девичье поле» онлайн - страница 26

— Да социал-демократы хотят равномерного, правильного распределения благ современной культуры, а никак не уничтожения её. Теперь эти блага нагромождаются целыми горами в одних руках, а рядом нищета…

— А вы хотите срыть горы и превратить весь мир в одну плоскость. Весело — нечего сказать. Разрушайте, разрушайте!..

— Позвольте, — вступился опять Фадеев, успевший побледнеть и снова порозоветь, — я-то лично и все, к чьим убеждениям я примыкаю, мы ничего не хотим насильно разрушать…

Соковнин, следивший с торжествующим видом за этим спором, одинаково равнодушный к той и другой стороне, теперь с покровительственной улыбкой сказал:

— Он из мирных. Он эволюционист.

— Я верю, — продолжал очень серьёзно Фадеев, — что социал-демократический строй водворится в мире сам собой, если только люди, воодушевлённые социал-демократическими идеями, будут вести мирную пропаганду словом и делами, в тех случаях, когда это будет в их власти. Так овладело миром христианство.

— Помогай Бог, — с иронической улыбкой вставил Соковнин.

— Нелегко это, но верно ведёт к цели, — убеждённо сказал Фадеев.

— Несомненно, — вставил опять Соковнин.

И, обращаясь и к Наташе, и к Лине, сказал, с усмешкой кивая на Фадеева:

— Вот он, например, в качестве такого христианского социал-демократа позволяет мне в казённом лесу выбирать самые отборные деревья по минимальной оценке. Потому что, говорит, в сущности лес достояние народное, Соковнин — одна из единиц этого народа, значит, в качестве таковой, имеет право даже на бесплатное пользование дарами природы. Ну, а я, в качестве убеждённого анархиста, накладываю мою лапу на все, что мне полюбится. Je prends mon bien partout où je le trouve. A он даже и взятки за это не берет. Потому что эволюционист.

Фадеев промолчал, но как-то съёжился и улыбался.

Лина, заметив проскользнувшую среди говоривших неловкость, сказала:

— Господа, прошлый раз был уговор, чтоб разговоров на политические темы не заводить, и назначен штраф.

— С наслаждением, — сказал Соковнин и потянулся к карману.

— Нет, это не вы начали, — остановила его Лина, — это Наташа. Но она по неведению — ей простительно.

А Соковнин, вытащив из кармана, вместо портмоне, часы и, взглянув, внушительно произнёс:

— Ого!

И, обращаясь к Фадееву, добавил:

— Пора! Прощаемтесь с милыми хозяевами и едем… Ну-с, так насчёт лыж: когда же?

— Когда хотите, — сказала Наташа.

Соковнин, подумав, сказал:

— Завтра нам нельзя…

Лина вставила:

— А мне нельзя послезавтра.

— Ну, так стало быть после послезавтра. Идёт?

И Наташа и Лина согласились.

VI

Гости уехали, и Наташа сейчас же забыла о них и, торопливо одевшись, побежала опять на озеро. Солнце уже бросало последние косые лучи, и Наташа хотела воспользоваться оставшимся до обеда часом, чтобы вглядеться в солнечный закат, в движение теней от дома и деревьев парка.

Она подошла к ледяной горе. Санки стояли тут. Удобно уселась и, улыбаясь сама себе от удовольствия, ловко правя, скатилась на озеро к своей «мастерской» — стул, доски, солома под ноги, все, что принёс давеча сюда Сергей, оставалось на месте.