Читать «Дом, который построил...» онлайн - страница 54

Поэтому у них в доме полотенца и посуда были с названием той точки общепита, где мать в данный момент работала, и гостей это обычно нимало не смущало; а у отца была своя постоянная клиентура, покупавшая ворованные с завода детали. Если требовалось стащить что-то покрупнее, что на себе не унесешь, приходилось делиться с охраной. «Не пойман – не вор», – посмеивался отец, показывая матери свою добычу, но так откровенничал лишь в домашнем узком кругу. А при посторонних даже в глубоком подпитии ничего лишнего он на эту тему не болтал.

И вот мать Толика, дочь простого работяги и Люськи-посудомойки, достигла невиданных в их кругу высот, достигла лишь благодаря единственно принятому решению – правильно вышла замуж. Она ответила отказом красавцу с кудрями, будущему инженеру, увивавшемуся за ней без малого год, и сказала «да» маленькому, ниже ее на полголовы, уже смолоду начавшему лысеть бухгалтеру с суетливыми потными ладонями и неровными зубами.

– Смотри сама, доча, тебе жить, – сказала ей мать, поджимая губы, – оно, знашь ли, с лица воду не пить… И что твой инджинер-то тебе принесет, кроме зарплаты? Ничё! Да еще и на спинжаки ему траться поди… Твой папка и то больше получа-ат… а бухалтер-то… знамо дело, деньги завсегда считает… авось, что-то и прилипнет кода-никода…

Простоватая Люська, даже прожив в Москве большую часть жизни, так и не избавилась от своего говора. Ну, да это было не важно. Зато она называла вещи своими именами и ситуацию понимала правильно. Уж чего-чего, а жизненной мудрости и хватки ей было не занимать.

Дочь почти не колебалась. Нравились ей оба; больше, конечно, тот, что с кудрями, но бухгалтер казался перспективнее. Любовь? Какая любовь? Любила она по-настоящему только деньги и то, что они могли бы ей дать. Потные ладони можно и потерпеть. Если впереди манило будущее в виде хорошей одежды и вкусной еды, и даже, чем черт не шутит, югославской стенки и немецкого сервиза «Мадонна».

Теперь она жила в шикарной квартире, обставленной, как музей, вызывая гордость и одновременно заискивающую зависть у собственной матери. И сервизы и стенка давно уже у нее были, и даже намного, намного больше, чем она могла мечтать. Ради глупого, бунтовавшего сына, не понимавшего своего счастья, свое собственное счастье она рушить не собиралась.

Мальчик Толик кричал и вырывался, привычно зажатый у отца под мышкой, а она в праведном гневе попрекала сына расходами, тем, что из-за него никак машину не поменяют на новую, и Светочке не достаточно помогают, и что он неблагодарный, ничего не ценит, учиться не хочет, а все ему вынь да положь, без усилий, а без труда, как известно, не выловишь и рыбку из пруда, и «сколько можно, отец же не железный в самом-то деле»… и так далее и тому подобное…

Она смотрела на сына и не находила в сердце жалости. Вот чего ему не хватает, паршивцу, спрашивается? Всего же полно! Не то, чтобы она не любила сына, любила, конечно, но дочь все-таки любила больше. С ней было как-то интереснее, веселее. С самого рождения. И колясочка красивенькая, нарядная, и кроваточка, а там уж платьица пошли, бантики, рюшечки, воланчики. И сидит она в коляске, красивая как кукла, загляденье просто, а не девочка, все оглядываются, любуются. Интересы у них со Светочкой всегда были одинаковые, чуть ли ни с пеленок, а уж позже тем более.