Читать «Дом, который построил...» онлайн - страница 52

Почти сразу отец понял, что и наследник умом пошел не в него, но делать было нечего. Приходилось работать с тем материалом, что Бог послал. Папа Толика вспомнил старую поговорку «терпение и труд все перетрут» и не сидел, сложа руки.

Репетиторы чуть ли не с пеленок, лучший детсад в районе, языковая спецшкола по большому блату, подарки учителям и директору… Все постепенно давало свои плоды, приближая вожделенные мечты. А что, не боги горшки обжигают! И главное, что сын оказался правильным, учебу изо всех своих жиденьких силенок тянул, и схватывал мудрость жизни на ходу. Он рано понял, что не блещет способностями на фоне остальных, более головастых своих одноклассников, и брал другим: примерным поведением, вежливостью и опрятной внешностью. Его всегда поэтому и принимали в первых рядах, как лучшего, и в октябрята, и в пионерию, и в комсомол. Всегда именно за отличное, выше всяких похвал, поведение. Отец крепчал духом: «Из него будет толк. Есть у парня масло в голове!»

Предстояли последние, самые трудные два года и школа будет позади. Обычных вымученных «четверок» теперь казалось недостаточно. Отцу хотелось видеть в дневнике, а там, глядишь, и в аттестате заветное «отлично», и он не скупился, шел на новые расходы, а к сыну стал еще строже, чем был, хотя и без того был не в меру строгим отцом.

Еще прибавилось у них в доме репетиторов, еще дороже и роскошнее стали подарки директору, но и контрольные стали еще сложнее, и все неохотнее шли, прежде довольно сговорчивые, учителя на уступки и исправления.

А хороший мальчик Толик и сам старался изо всей мочи. Внешне простая и благополучная, его жизнь на самом деле вовсе не была похожа на сказку. По иронии судьбы, учась в английской спецшколе, куда брали за способности к языкам, он как раз таких способностей был лишен начисто. И если бы не репетиторы, учиться бы там никак не смог. Ему запрещено было даже читать художественную литературу, чтобы не терялось ни секунды драгоценного времени понапрасну, из того, что могло быть потрачено на учебу.

– Это тебе по программе задано? – подозрительно спрашивала мать, видя его с посторонней книгой в руке.

– Нет, это я для себя читаю, – честно отвечал сын.

– Еще чего, читает он мне тут! – выхватывала мать книжку у него из рук. – Тебе что, уроков мало задали? Бери учебники и учись!

– Но я уже учил уроки. Почитаю немного, а потом снова буду, – уговаривал он.

– Нет, нечего всякую ерунду читать, учись лучше! Вон, на время смотри, скоро к тебе, оболтусу, репетитор придет. Так что сиди и занимайся!

– Мама! Ну, пожалуйста!

– Никаких «пожалуйста», занимайся, я тебе сказала!

Бедный, бедный мальчик Толик. Рожденный покорить вершину, которую не смог одолеть его отец, он был обречен на нелегкий путь. Расплачиваясь за честолюбивые планы своего родителя, Толик вынужден был провести все детство в мучениях зубрежки и унизительного сознания того, что, сколько бы он ни старался, наравне с другими ему не быть. Даже те, кто, загулявшись, время от времени схватывал «тройбан» или даже «пару», были гораздо талантливее и могли в любой момент исправить свои «неуды» лишь приложив некоторые, весьма незначительные, усилия. У них было то, что в нем не могли бы развить никакие репетиторы, – чувство языка. Они им пользовались легко, не напряженно, как пластилином, лепя из него нужные им формы и жонглируя ими. Толик же, словно штамповочный автомат, мог лишь воспроизводить эти формы по образцу, не умея прибавить ничего своего.