Читать «Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2016» онлайн - страница 78

Мой ореховый куст

Я так произношу: Мой ореховый куст!Словно это: Мои убежденияили: Моя жизнь. Нояв этом вовсе не так уверен.Этот год орехов не даст.Беличья тропка, наискосокчерез крышу, потом по букам,на простор, остается пустой.Легкий ветер предупреждаетмой ореховый куст о том, чтонадвигается буря.Больше не будет истории,что не была бы всемирной, так чтобудет в ней место и моему ореху.И мне.

Гнев и ярость

Вновь я против своей воли читаюо равнодушии природыи бросаюсь в заброшенный сад,чтобы в гневе и яростивыговориться перед птицами.Злобное небо теснитгоры прочь с пределов долины,не заботясь о времени года,и дает свободу реке,забывшей о своем течении.

Пустое русло реки

Словно реки, которые ускользнулииз русел, после себя оставивлишь груду немощных камней,так же мы стоим неким древним утромнад исписанной бумагойи пытаемся разгадать тайный шрифт.Камни тоже пишут историю.Надо лишь так их расположить, чтобыкогда растает ледник, тайнопись ихстала зримой под вздыбленной пеной.

Почтовая открытка

Я живу в гостинице у моря.Мой сосед за столом, философ,со мной делится своей наукой:Если философия бессильнарод людской спасти от отчаяния,то она ни к чему в этом мире.Сам философ в отчаянии.Я его утешаю: еще есть же свет,огонь, сияние, он же думает лишьо пепле, что останется после нас.Я постель делю с улитками. Всех благ!

Моя книга

В моей книге солнце никогда не светит.Под серым нищим небом проситкакой-то человек ему позволитьпойти домой, посколькуего там дерево зовет. А я читаю,что жизнь моя меняется, не ожидая,когда я сам смогу ее менять.Теперь вступаем мы в священный город,он мне свою историю расскажет под дожем.Я представлял ее себе совсем иначе.Играет буря мышцами и вынимаету проповедника святое слово изо рта.Молитва про себя. И в паркевдруг навстречу мне Гёльдерлин!Он по-русски беседуетс Данте и Мандельштамом,негромко, робко и без нетерпенья.На этом языке приятно слушатьо поражениях

Генеалогия

1

В Ленцер Хайдея пришиб комара.Один из его предков сопровождал Ницшена пути в Энгадин.

2

За домом пасется корова,последняя в череде коров.В череде ее предков, одна, белая с бурым,была представлена Наполеону,незадолго до его встречи с Гете в Ваймаре.

Улитка

Тени лежат на этом пути,который мы считаем нашим,сообщницы страхапред каждым новым шагомв мир, которому мы снимся.Чего нам не хватает? Всего.Все только взаймы: взгляды,деревья, которые переживут нас,на почве доброй или даже скверной,и переживет трава.Гляди, улитка, глянь,как упорно ползет она.Ее слизистый след рисуетнабросок будущего,о коем принято считать,что у него нет лица.Когда же прекратится болтовня,где места нет для языка, которыйнас мог бы породнить с улиткой.Тени лежат на этом пути,который мы считаем нашим,и эти тени мы, лишенные имен.

Из сборника «Перевод времени» (Aus «Umstellung der Zeit», Gedichte, Suhrkamp, Berlin 2013)

Мой письменный стол в Альманнсхаузене

В доме рядом, если подниматься на склон,жил министр иностранных дел Муссолини,пока его не доставили в Италию и повесили.А в доме повыше любимый поэт Гитлера,Ханс Йост, здесь его вдохновение посещало.Я гляжу на коров, на белок и лошадей,открыв окна, слышу дальний гул автобана.Здесь ничто не удерживаетот веры в лучшее в человеке.На закате солнца я вижу сам себяв окне, но, конечно, заблуждаются и зеркала