Читать «Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2016» онлайн - страница 20

День ноябрьский

День ноябрьский, ветреный. Мне пора.Подойду прочесть под мостом расписание.За стеклом таракан полумёртвый и номераавтобусов, прибывание и отбывание.Ехать, ехать и ехать бы, не выходя,ни о чём не думать, то есть не думать плохони о чём, – не в этом ли смысл дождя,солнца, дерева, облака, выдоха-вдоха?Между двух городков ослепит река.Я зажмурюсь, чтобы людей многоокостьне нашла меня, человек – он в тягость слегка,а зажмуришься – сразу немного в лёгкость.Ни за что, ни за что, ни за что бы не сталразных страхов пугаться, если бы не мельканиемыслей и перед глазами весь день не стоялтаракан, читающий расписание.

По досточке

Не смерть страшна, а расставаниес отдельно взятым человеком,я космосу шлю завывание,его рассыпанным в ночи аптекам,пусть вышлет мне в ответ лекарствие,я буду принимать по горсточке,чтоб в Божье перейти мне Царствие,как лужу в детствии по досточке.

В яркости

Мне жизнь припомнилась отчётливо,я вдруг увидел кухню в яркости,где мать с отцом неповоротливоготовят скромный ужин старости:пугливым круговым движениемобнесена конфорка спичкою…В окне и в сердце отражениемтой кухни с чиркнувшею птичкою –я взволновался весь и в трепетестал собирать слова, чтоб выдержатьнапор тоски и в этом лепетеиз пристальных видений выбежать.

Бывает, снег идёт

Бывает, снег идёт – а с чем сравнить егонеукоснительное выпаденье?По синеве идёт как по наитию,не передать – небесное виденье!Бывает, не могу с виденьем справиться –и выпью, а жена взбранится – вспыхну…Теперь молчит смиренная красавица.О, невозбранно выпью – и затихну.

Жена

Непоздний вечер. Восемь пятнадцать.Жена ушла спать и прикрыла дверь.Она сумасшедшая. Восемь шестнадцать.На площади за окном отдыхает сквер.Я слушаю ветер. Восемь семнадцать.В него вплетается щебет птиц.Жена любит каждый день просыпатьсяи плыть на работу, где скопище лиц.Она на чулочной фабрике двумя рукамидевять часов шьёт целый день,им выдают зарплату иногда коврами,мы отдалённо не знаем, куда их деть.Она садится на пристани в белую лодку,в пять десять отчаливает, пока я сплю.Я поздно лёг, я жалел жену-идиотку.Я сам не знаю, как эту жизнь дотерплю.

В паре

С понедельника целиком забиваюсь я в тишину,становясь опять перебежчиком от однихвыходных к другим: молчаливо жну,что посеял, сею опять, заготовляю жмых.А жена забивается в свой за стеной отсек,что-то мелет, просеивает, варит, ткёт.И соседи – стекольщик, молотобоец и дровосек –не покладая рук работают, эти два и тот.Нас с женою держит мысль на плаву,что пойдём в выходные кормить в прудучерепаху, – она из панцирной книги своей главувыдлиняет морщинисто, просит дать еду.Мы с женой не очень-то меж собой говорим,только держимся за руки иногда,а свободными – бросаем еду, и так стоим,и слегка краснеем, если кто видит нас, от стыда.