Читать «Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2016» онлайн - страница 18

Вишневое

А село зовется – Вишневое.Вишня тут с кулак, ломает ветки.В ближнем продуктовом, через поле,Булки есть и мятные конфетки,Чипсы и корейская морковка…Время тут, как водится, застыло.Дунет ветер – унесет обновку,Подтолкнув по-школьному в затылок:Мол, в свою тетрадь! не отвлекайся!Не лети вперед велосипеда!Памяти вьюнковые девайсыПрорастают из любого летаВ это. Обживают внутривенно,Скручиваясь в клейкие спирали.Будь же навсегда благословенноВсё, что мы с тобой не выбирали;Что однажды выбрали не глядя,Словно бы детьми играли в жмурки,Там, где ветерок ласкает прядиОскоря в тенистом переулке.

Измерение Ч

человек человеку – юг,север, восток и запад,в бездну открытый люк,меди окислый запахс внутренней стороныбёдер и с внешней – рая.криком отделены,криком же выбираемжить, прорезаем в светмутные щелки зрения.невесомости больше нет,только лишь от-землениякраткие: вот берутна руки, вот качают.как-нибудь назовут.будут не спать ночами.вот понесли кормить,мыть, пеленать… как странно:человек человеку – нитьв узком ушке пространства.голода льнущий рот,кожа на тёплой коже…человек человеку выложен на животи ползет по нему, как может.

Про чай

заплесневелая заваркаседеет в чайнике, ноябрь.и жизнь идет себе насмаркупо телевизору – моя.легкодоступна и реальна,да всё никак не протянук ней руку: чисто визуальноее ласкаю, как луну.переключаю, выключаю,включаю снова, так и быть.и даже не с кем выпить чаю,и чайник незачем помыть.

Заполярное время

Магнитной стружкой снег летит на тьму.Мой город бит любовью – белой оспой,И больше не тождественен тому,Где я жила-была на Комсомольской.Ходила в школу, зо уши держаУшанку и ничком ложась на ветер;Где рыскал бич в компании бомжаИ с ними – самый страшный – кто-то третий,Вне зрения уловленный едва,Крадущийся вдоль граней и излучин;Где я впервые трогала слова –Мой оберег, мозоль от авторучки.Перебегала незнакомый двор.Вставала, скрипнув крышкой, из-за парты.Где солнце, выплывая из-за гор,Мимозой пахло на Восьмое марта.Где полудетский спрятанный дневникХранит мой почерк – никому на память…Есть только ты, мой выросший двойник,Да беглый шелест клавиш под руками,Похожий на роенье костерка,На треск пластинки, на сюжет романа.И зябнут пальцы, и саднит слегкаБесследная утрата талисмана.

Олени

Девочка на подоконнике гладит свои колени,Словно они безрогие маленькие олени.Там, за окном, – полярная,Черная, как повидло,Белая-непрогляднаяЗга, но ее не видно.Мама ушла за Сонечкой, папа в командировке,А на оленьих мордочках есть и глаза, и бровки.Грустно всегда быть маленьким,Слушать, как вьюга воет…Крепче прижаться лбами, неПаниковать: настрое.Нам ведь совсем не страшно же,Правда же, Левый с Правым?..Шелест в замочной скважине.С грохотом на пол: мама!!!

Идеалы

Помнишь, мама, как ты рисовалаИдеальные женские лица,Как лежало на белой странице –И дышало – лицо идеала.У меня были волосы. Косы.Как я хмурилась, как наблюдала!Идеальная линия носа…Идеальная форма овала…Лебединые контуры шеи…Симметричные ниточки-бровиНад глазами. Твои ГалатеиУлыбались мне стой же любовьюЧто и ты… А потом я давалаИмена им красивые: Белла,Виолетта, Регина и Стелла.И звала их: Мои Идеалы.