Читать «Русский экстрим. Саркастические заметки об особенностях национального возвращения и выживания» онлайн - страница 160

Или вот еще доктор Сидоров. Друзья порекомендовали мне обратиться к нему после того, как у меня выпал один из поставленных в Париже зубных протезов. Московский дантист взглядом опытного лошадника изучил мои зубы и без труда определил закордонную работу:

– Хорошо сделано! – восхищенно цокнул он в ритм льющейся из громкоговорителя разбитной песенки. Загадочная закономерность: во французских зубных кабинетах обычно принимают клиентов под классические композиции: Равель, Вивальди, Григ, в российских же – непременно под Аллу Борисовну или Филиппа Бедросовича.

– Неплохая работа, – понизил планку доктор Сидоров и многозначительно добавил: – Правда, очень опасная для здоровья…

– Как так?!

– Видите ли, у вас во рту много металлических пломб. А ведь они с годами окисляются… Давайте я вам их все поменяю! Поставлю наши, родные!.. – Однако, заметив ужас в моих глазах, он поспешил пойти на попятную: – Не волнуйтесь, слушайте радио! Мы тоже работаем с иностранным материалом… Сделаю дешево, всего за два сеанса. За семь тысяч долларов.

– Не хочу! Если бы это было вредно, никто на Западе такие пломбы и не ставил бы… Все мои амальгамы из одного и того же материала и сделаны у одного врача, которому я полностью доверяю. Не буду ничего переделывать!

– А за пять тысяч? Согласитесь?

– Нет!

– А за три?

– Это уже слишком!..

Доктор Сидоров перестал меня окучивать, увидев, что я вылезаю из кресла. Но недели через две в моей квартире раздался звонок:

– Ну как? Еще не надумали амальгамы менять?

– Ну, знаете ли!..

– Да ладно вам… А жена ваша?

– У жены тоже все в порядке.

– А может, детишки? – не унимался доктор Сидоров.

– Оставьте нас в покое! – не выдержал я.

– Хорошо. Я позвоню позже.

И он исчез из моей жизни так же неожиданно, как и появился. Как чертик, выскочивший из картонной коробочки. Когда я рассказал про предприимчивого доктора Сидорова моей коллеге, она даже не удивилась и не посочувствовала:

– Ах, какие мы нежные! Когда моя дочь рожала, зять решил обратиться в одну клинику, обещающую роженицам комплексное обслуживание. А схватки у Людки начались раньше времени. Так врач с лаборантками бежали за каталкой, увозящей мою дочь в родильный покой, и кричали, хватая за руки: «Подождите! Не рожайте! Мы еще не все анализы вам сделали!» Они боялись, что их заставят возвращать деньги, заплаченные вперед за предродовые анализы… Впрочем, все равно этих денег так нам и не отдали.

Или вот еще. Другая байка. Совсем кратенькая, но тоже самая что ни на есть реальная. К рубашке больного, которого привезли на «скорой» в приемный покой хирургического корпуса, приколота записка: «Это эпилепсия, а не аппендицит, товарищи! Его мне уже вырезали трижды».

Я даже немножко закемарил, предавшись воспоминаниям о врачах и об убийцах…

– Как чувствуете себя? – вернул меня к реалиям хирург. И я очнулся.

– Долго там еще, Александр Иванович? – не мог не взмолиться я после полутора часов операции.