Читать «Русский экстрим. Саркастические заметки об особенностях национального возвращения и выживания» онлайн - страница 149

– И здесь, пиндосы, недоливают, – огорчился сосед. – В России хоть все поголовно воруют, так что при такой норме жизни воровства уже и не замечаешь. А вот когда в Европе тебя дурят внагляк, глаза режет. Больно уж заметно и неприятно!.. Леха я! – Он протянул на удивление маленькую для его массивного тела руку. Так мы и познакомились.

Как и я, Леха оказался большим любителем моционов вдоль пляжа. С утра, пока солнце еще не было в зените, мы брели по кромке моря, и я узнал от моего нового знакомого немало любопытного. Прежде всего, он умел по-своему переиначивать знакомые каждому с детства русские поговорки. Когда я услышал от него: «Кто о чем, а Шива о бане», я пришел в бурный восторг. Тем паче что мы проходили по задам индийского ресторана, от мусорных ящиков которого пахло вовсе не мадрасскими розами. Потом, когда я как-то сказал: «У семи нянек дитя без глазу», Леха поправил: «Чепуха! У семи нянек… четырнадцать сисек!» Он был преисполнен житейской мудрости не хуже далай-ламы. Чего стоят только Лехины сентенции типа: «И последняя сволочь сгорает от желания стать первой» или «Чтобы провести вечер в обществе двух красивых девушек, нужна одна бутылка водки и одна некрасивая»!.. А поговорки, ах, Лехины боевые поговорки! «Без труда не сделаешь и туда-сюда» или «Тот, кто рано встает, тот и тару соберет»…

Однако фирменным блюдом Лехи были рассказы, которые я назвал бы «Откровениями неадекватного путешественника». Вот одна из этих непридуманных дорожных притчей:

– Если чайка летит задницей вперед – значит, ветер сильный. Ветер Истории, – начал Леха, как и полагается настоящему рассказчику, издалека. – А русскому человеку, чтобы не потерять в нашем сумбурном мире чувства реальности, непременно необходимо выпить. Если же русские люди перестают пить, происходит это исключительно по двум причинам. Или потому, что печень у них встает поперек горла и пульс уже не прощупывается, или из-за того, что деньги кончились. Но народ у нас, ядрена Матрена, крепкий, да и страна богатая: можем ханжу хоть из навоза гнать, не то что из опилок, и гвоздем при этом закусывать! Надо сказать, пью я давно и добросовестно, причем – в самых разных странах. И с моего тагильского детства отличаюсь одной особенностью: сколько бы первача на штанге ни было, я все равно на ногах держусь. Более того: торчу про себя и даже вида не подаю. Не человек, а несущая балка! Другой отгрызет из бутылки меньше моего и уже пьян в лоскуты, а я – хоть бы что… То есть, внутри себя ничего не соображаю и даже не чувствую – хоть утюг на спину клади, – но со стороны это абсолютно незаметно. Напротив: чем больше я в нутро засаживаю, тем важнее и солиднее становлюсь. Преисполняюсь гордости за себя и за наш героический народ, наверное…

Мы шли с Лехой по набережной и заходили по очереди в каждое питейное заведение. После пятого приема горячительного, разбавленного – со скидкой на средиземноморскую жару – холодным пивом, речь моего спутника стала необычайно афористичной. Я бы даже сказал – совершенно изысканной: