Читать «Бульварный роман. Исповедь алкоголика (сборник)» онлайн - страница 52

М(9)

И здесь и в Петербурге я чужой.Себе и остальным. Я заключенный.В себя. Навеки разлучен с любойДушой. Перед Землей, перед иконойЯ жгу свою лампаду, шаг земной,А в легких тихий воздух небосклонныйКолышется невидимой волнойИ веткою свисает благосклоннойЦветам числа нет, или счесть их леньПонятно, ветка эта не сирень,В виду имеет автор звезды небаИли какой кошмар в саду Эреба.А то вдруг вспомню Ленинград ночной,Как летчик самолета над тайгой.

1(10)

Как летчик самолета над тайгой.Как ас, чей дым весомей разговоровШепну, нет, я не Пушкин, я другой,Шофер, не «волг», но пламенных моторовШофер сердец, с чьей трассой неземнойЗнаком, как с вкусом многих БеломоровЕлецк, Моршанск, Москва курились мнойИ дым их не был ни здоров не здоров.Подумать, «Беломор» не Черномор,Не крал Людмилы, что ж за ним гоняться?И сравнивать на сладость дым просторовОтечества? На этот приговорНе станет летчик даже извиняться,Когда динамик хрюкнет, что твой боров.

2(10)

Когда динамик хрюкнет, что твой боров,Урицкого обидит моего,Я напишу на каждом из заборов:Один за всех, и все до одного!И де Тервиль, всей роте мушкетеровЖрать запретит лягушек, ничего,Он скажет, понимаю Вас, Егоров,Хотите жабу. Ан, не comme il faut!Жаб мне не жрать, понятно, остолопы,Не то хуй вас дождутся пенелопы.Я закатаю в сральню вас, друг мой,И вас, друзья мои, мсье, дрючте бабУж лучше. Кто вчерась дрыща от жабИспортил связь, оглушен, знашь, вьюгой.

3(10)

Испортил связь, оглушен, знашь вьюгой.Промеж времен, как глаз, морякКронштадтскийИ распят был на льду душой нагой,И ленточки на венчике так адскиЗвенят у бескозырки козырной.Все снова как-то вышло по-дурацкиВновь, Ольга, дежавю мое со мной —Рояль… На беленький ледок кривлятьсяДа выпал, падла, беленький снежок,Да трупики мотросские, как надоЗапастерначил, за стежком стежокВот мой бокал, чьих губ на нем помада?Оль, ты зачем пила? Нам хватит споров,Являюсь я лишь зрителем приборов.

4(10)

Являюсь я лишь зрителем приборов.Которые принадлежат не мне,Они принадлежат другим, в которыхСтруячит жизнь, которые во снеВосходят на белейший из линкоровИ уплывают по лучу в окне,Проникшему с утра в разрез на шторах,Чтоб осветить лежащих в глубинеДетей мечты, когда-то затонувших,Руками жадно обнимая снасть,Чья жизнь теперь лишь повесть лет минувшихВ которые рассудку не упастьС поднебесья ни бомбой ни строкойМне облачность забила видовой.

5(10)

Мне облачность забила видовойУчебник, и закрыла панорамыНа коих был нагляден так геройЛюбой строки немой российской драмыГде был предъявлен грешник и святойГде всяк поймет, что господа не дамы,Где Брюсов дострадался ерундой,Что в вазы Зимнего насрали хамы.Теперь конечно стало ничего,Когда б не новорусское блядво,Когда б в тумане меньше дирижеров,Которых нет, и до ре ми фа соль —Какая боль, какая ж, Ольга, боль —Простор, погода выказала норов.

6(10)

Простор, погода выказала норов.На уровне трав полевых – мой кар,Я вижу пятна шляпок мухоморовВ лицо мне мчится смерти перегарБелесый подполковник из майоровБрательник. Но поэт не есть Икар.Лик матери взволнован, бледен, старКогда б вы знали, из каких же соровВзлетает в поднебесье по дугеДуша, когда выходит из пикеИстории, любившей умноженьеО, радуга, о, спектр разложеньяВеранда, свет оконный, свет свечнойКуда летишь ты, самолетик мой?