Читать «Бульварный роман. Исповедь алкоголика (сборник)» онлайн - страница 50

2(9)

Себе и остальным я заключенный.Не нужен, или не необходим.Хотя порою голос телефонныйИ скажет мне, давай поговорим.И вот шучу я, злой, как Саша Черный,И матерюсь сквозь сигаретный дымВо тьме ночной, сквозь сон вершины горнойЗлой месяц, что нисколько не раним,Поскольку он Московского изданьяА я из ниоткуда говорю,Эфирных врак неполное собраньеРавно для Ивановой БукварюНа вас гляжу и верю, Боже мойВ себя. Навеки разлучен с любой.

3(9)

В себя. Навеки разлучен с любой.Забавой, кроме зрелищ – глубже пеныТвоих глаз – что там спит под глубинойНеведение тайн страшней муреныСкажи мне А – больная, рот откройЯ прыгну в рот и выплыву из веныВбирая камерой ландшафт морскойКак Жак Пустой. Запрыгал по вселенной.Хорош скакать, блоха, ведь подкуютГвоздями из серебряного звукаВ стихах последний у меня приютИ невозможная болезнь-разлукаУзнала власть над имяречкой онойДушой, перед землей, перед иконой.

4(9)

Душой, перед землей, перед иконой.Я грязен, вероятно, ангел мойВозможно и в сравнении с вороной,Что все не вылезает из помойВот я тут сравнивал себя с Ионой,Писал о Лоте, кто хоть сам такойХотелось бы задать вопрос резонный.Или махнуть сам на себя рукой,И жить, дышать и плакать беззаветноМотать свой срок в юдоли злых страстейРечную воду пить не из горстейА из реки лакать, как волк, наверно,Ведь я же воду пью, не кто иной, —И жгу свою лампаду, шаг земной.

5(9)

И жгу свою лампаду, шаг земной.Мой монастырь велик и аккуратенСын, Отче, Дух, слух клонят над ЗемлейПустынной. Внешне я не всем приятенНо им – надеюсь. Но какой казнойОткупишься ты от кислотных пятенДуши, двойник мой, фарисюга злойЯ мародер был, мент был, непригляден,Я нищ и грязен, мстителен и золЗаткни – ка, баба, уши, незаконныйЯ сын поэзии, как червь я гол,Душою разделенный на два жвалаТеперь, сестра, отвороти хлебало,А в легких тихий воздух небосклонный.

6(9)

А в легких тихий воздух небосклонный.И в нем печаль познанья разлитаЯ буду пить его, как кровь ХристаПод небом стоя толстый, обнаженный,Не встретив даже призрака отцаЯ, одинокий негодяй прожженныйЧерны чьи мысли, чьи бесплодны женыЧья истинность лишь капает с концаЧто чистоты желает, как белья,В себе завязнув как в навозной жижеСын, не Россия родина твоя,Ты сам дерьмо, и в том дерьме сиди же.Сижу, и пар зловонный над душойКолышется невидимой волной.

7(9)

Колышется невидимой волной.Людская грязь. Мать, мы не одинокиВозьмемся за руки друзья. ТолпойНавозные по легче пьются сокиКлянусь я, Оль, Берлинскою стеной,Что моего терпенья вышли срокиИ смиряюсь, стоя над бедой,Как над водой, текущей в ТериокиИстерики моей. Жан Жак ПустойИз моря вынырнул в зубах с лягушкойФранцуз найдет и в море завтрак свойГде он не водится, и полдень сонныйКолышет воздух над моей макушкойИ веткою свисает благосклонной.

8(9)

И веткою свисает благосклонной.В твоей квартире лампа с потолкаТы помнишь порошковый сыр зеленыйЯ не могу забыть его покаКак вкусно было, если в макароныЕго, а? Оль, а без него тоска,Как без лягушек вдалеке от РоныАтосу не влезает в рот куска.И кончился в пороховницах порохИ нечего писать о мушкетерах.Один лишь Гоголь не покинул насВыходим из шинели круглый деньКак бельевые вши. Который час?Цветам числа нет, или счесть их лень.