Читать «Дозорная ветка. Стихи и переводы» онлайн - страница 25

Анатолий Велюгин

Партизанская школа

Сухим пергаментом — бересты сверток. Мурашки-буквицы. В стволе — осколок. В Полесье грамоте училась детвора. Но выли «юнкерсы» и бесновался ворог. Пылали облаки, деревья и трава. По шелку солнечной коры отвага рукою детской вывела строку: «Радзiма. Вежа. Сцяг,    Палон i смага». Такие же слова    есть в «Слове о полку». Листала вечный свой букварь дубрава, и пепелищами отогревала живые души лютая война. Родная мова наша    не пропала, раз в этом пламени    не сгинула она!

Рыгор Бородулин

Цимбалы

Мотылек на колени сел, раздвинул крылья: два заспанных луга в росе. Две покрытых инеем крыши, две поляны    заснеженных, где,    как беженцы, как погорельцы — осины,    от холода синие, не могут согреться; два крыла — две печальных страницы книги времени, книги терпенья, добра и ума, над которой летают    тревожные       черные птицы и которую молнии пишут,    читают грома. По лучам и по ливням, что сверкают на майских лугах, ударит крючок —    и начнется… И словно речка    войдет в берега — в сердце песня прольется. Об одном вас,    как братьев,       прошу — эту песню не забывайте, не сбивайте с лугов росу и на крыльях пыльцу не стирайте…

Анатолий Гречанинов

Роют колодец

Колодец роют, глину копают — чистое все на себя надевают. Не ссорятся бабы, не курят мужчины, словно у роженицы за дверью — тихо!.. И холодом веют холстины, и с цвирканьем в желтую мокрую землю входит лопата, входит лопата, и разливается снежная мята. Внизу уже остается один — самый ловкий из сельских мужчин. И гонит он к солнцу бадью за бадьёй с заледенелой глубинной землей. Дядька упорно и долго копает, кто-то советы надумал давать, голос глухой из земли отвечает — просит земля болтуна помолчать. В деле от лишнего крика — беда — мутная будет в колодце вода. Все осторожнее надо копать — выход криницы нельзя прозевать. Струи ударят, заходят на дне — вот уже ведра ему по спине. Молча советчиков дядька ругает, вот он еще осторожней копает. Вдруг над притихшей нарядной толпой в небо торопится голос глухой: «Смотрите, браточки, браточки, пошла!» Сразу же в темную сырость ствола канули крики веселые: «Эй, эй, не зевай, шевелись веселей!» Хукает дядька на пальцы, копает, будто бы клад для себя добывает, ноги застыли, а все не беда — светлая будет в деревне вода!