Читать «Дозорная ветка. Стихи и переводы» онлайн - страница 21

12

Эту свободу нам дарит обилие края, кстати, замечено мною, что зверь неуклонно силу теряет и рыба в реке пропадает, если хозяин ведет себя слишком стесненно и почему-то стрелять и ловить забывает. Сколько садов без общенья с людьми одичало? Та же причина — бессмысленность плодоношенья. Дивное что-то у нас происходит в отчизне! Видимо, бог захотел, чтобы все перед нами было открыто и каждому в меру доступно, либо волшебные силы участвуют в жизни, тайный туман покрывает рожденье и гибель, необычайное нечто наш разум тревожит. Бредням и сказкам не верю, но все же замечу — странная сила присуща на севере зелью, эта же сила и в песнях гуляет и в слове, сущая правда, хотя христианская вера пытке огнем подвергает за тайную ересь. Всех, кто отмечен молвою и кто не доносит,— сразу хватают и вяжут и в воду бросают, если увидят, что тонет, — считают невинным, если не тонет, — виновным его называют. Помню, как жертва барахталась в темной пучине, но не могла погрузиться в нее с головою, словно волна от несчастного прочь убегала, кровь цепенела, толпа исступленно кричала, чудилось мне, что вода на себя не похожа, даже огонь справедливей к злодею, и все же лучше природы ничто не очистит нам душу, ясные дали и дальние цели охоты много целебней для нашего слуха и зренья всяких кошмарных видений и хитрого зелья.

13

Зверь начеку! Но и ты, как всегда, наготове. Ветер хрипит и звенит от собачьего лая. Замерли в роще седые от инея кони. Эй, берегись, пропадешь, ерунду вспоминая! Думай о том, что затравленный зверь на свободе чувством и разумом нас превосходит внезапно. Долго не ждет. Да и песня моя об охоте тоже не больше, чем краткое время, потерпит. Рык раздается — медведь напоролся на пику! Взвизгнул кабан, неудачно стрелою задетый. Лик исказили и тело взбесили уколы воющих стрел. И пошла роковая потеха! Жуткая ярость хрипит в необузданной пасти, но, как дубина, ударила меткая пуля. Зверь налетел на березу, и лопнула древо, как от мороза! И дальше умчалась погоня. Дрогнул простор. Это зубра, достойного песни, в чаще далекой почуяли наши собаки. Легкие стрелы, как молнии в бешеной туче, в шкуре блеснули, и гром загремел из дубравы. Зубр, озираясь, к загону помчался прыжками, в зарослях просек после себя оставляя. С громкими криками всадники вслед поскакали, гул прокатился и к утренним звездам вознесся. Зубр заметался — стена преградила дорогу. Замер в раздумье — куда повернуть от погони. Дротики тут же с шипением в шкуру вонзились. Кровь запылала, и страх перекинулся в злобу. Первым ударом собак расшвырял по загону! Болью пришпоренный, новых врагов обнаружил и на людей обратил распаленную ярость. Копья, свисая с него, застучали о сосны. Юноши, хлопнув бичами, рванули поводья и врассыпную погнали коней в бездорожье. Только свернув и отпрянув, спасешься от зверя — бешеный бег беспощадного мимо проносит. Если же струсишь и слепо рванешь напрямую — самой короткою к гибели будет дорога. Страх обуздай! Потому что и вправду громаден, вдвое громаднее телом, растянутым в беге… Ветер огромную гриву его развевает. В чаще висят разноцветные клочья погони. Вновь окружили! Опять острие полетело. Некто, богатствами знатен и родом известен, вооружился мушкетом и тешил надежду встретиться с зубром. Стоял он, укрытый ветвями, вдруг, словно дымное облако, зверь появился. Через кустарник насевшего пса перебросил! Стал озираться — откуда ужалила пуля? Насторожился и гневно пылающим оком рощу обвел. И хотя находился далеко, вдруг ужаснулся несчастный владелец мушкета. «Зубром замечен!» — подумал и умер от страха. Так и стоял невредимый, укрытый ветвями, только на голос друзей не хотел отзываться. Видно, подействовал пагубный взгляд Василиска. Темное дело! Безвольный, однако, мужчина. Все удивлялись, что зверь находился не близко, и насмехались над этой трусливой кончиной! Там и зарыли. Двустишье гласит на могиле: «Разве рок виноват. Зубра бешеный лик Лаурина убил. Здесь покоится он».