Читать «Казанова Великолепный» онлайн - страница 30

Здесь ясно видно, что Казанова пишет для будущего читателя, свободного от предрассудков. Найдется ли такой сегодня? Вряд ли. Появится ли завтра? Еще менее вероятно. Для этого нужно, чтобы наступил конец всякой религиозной ограниченности, а пока нет никаких признаков ее исчезновения (даже в умах ученых и убежденных рационалистов). Пруст находит снобизм и садизм как в верхах, так и в низах общества своего времени, Каза, подобно ему, показывает, до чего прочно укоренилась во всех социальных слоях вера в небывальщину. Одни верят в дьявола, другие ищут философский камень. А вся разница сводится к большей или меньшей примеси сексуальности. Но — любопытно! — сексуальности, которая сама себя не признает.

На Корфу Казанова знакомится с мудрейшим турком Юсуфом. Этот мудрец, однако, полагает, что лучшая религия — ислам. Католицизм венецианцев, с его хлебом и вином, — причуда, которая не может прижиться повсеместно. Коран же, вне всякого сомнения, универсален, и, дабы обратить заблудшего чужеземца в истинную веру, Юсуф предлагает ему свое состояние и свою дочь, при условии, конечно, что он выучит арабский и станет мусульманином. Наш искатель приключений не прочь разбогатеть, но женитьба и перемена религии не входят в его планы.

Покрывало, чадра не в его вкусе. Единственная эротическая нотка во всей этой части записок — сцена, когда Каза и его спутник, глядя из потаенного места, как купаются при луне обнаженные девицы, предаются мастурбации.

Но бывает чадра внутренняя. Взять, например, госпожу Ф. — она упорно отвергает домогательства Джакомо. И этого достаточно, чтобы он превратился в изнывающего от любви трубадура, неловкого Керубино:

«Коли влюбленный не сумел ухватить Фортуну за волосы, дела его плохи».

Чем сильнее разгорается его страсть, тем меньше шансов на успех — классический случай. Чтобы добиться внимания г-жи Ф., он притворяется хворым. Хитрость удается — женщины любят ухаживать за больными, таково их общее свойство. Г-жа Ф. позволяет ему поцеловать себя (поток избитых слов: «нектар», «блаженство» и т. д.). Осторожный Каза становится чуть ли не скучным. Дело доходит до мимолетных ласк, вот уже дерзкие пальцы забывают о скромности… Но тут — стоп! «Любезный друг, еще миг — и мы погубим себя». Предполагается, что читателю знакомы все эти жеманные выкрутасы.

Обычно Каза лечится от любовных ран в нечистых объятиях куртизанок. Вот и на этот раз он подхватил дурную болезнь от некой Мелуллы. Можно подумать, чтобы прийти в себя, ему требовалась зараза. На том дело и кончилось. Отказывается он и от военной карьеры. Снова Венеция, теперь Каза является в родной город скрипачом.

* * *

И вот важный поворот жизни.

После всяческих бесчинств в компании друзей, таких же распутников, как он сам (по ночам они терроризируют почтенных обывателей Венеции), удача делает Казанове знак. Имя удачи — Брагадин, пятидесятилетний холостяк патриций. Обстоятельства: у Брагадина, садящегося в гондолу, приступ апоплексии. Джакомо, случайно оказавшийся рядом, старается помочь, доставляет больного в его дворец, вмешивается, видя, что его плохо лечат, сам выдает себя за лекаря, включается в игру. Фортуна указывает ему путь.