Читать «Казанова Великолепный» онлайн - страница 29

«Люди, полагающиеся на Провидение невзирая ни на что, не могут не быть разумными, хотя и преступают границы дозволенного».

Так рассуждали воры во времена Горация. Провидение или Фортуна — слова не имеют особого значения. Бывает и так, что бросок костей упраздняет случай. И главное в жизни — встреча, включая встречу с самим собой.

Джакомо обследует Беллино почти против его воли и натыкается пальцами на нечто. Вполне ощутимую выпуклость. Огромный клитор? Возможно. Он хочет довести свое «пламенное дознание» до конца. Сидя с кастратом в карете, Каза заклинает его открыть наконец истину (в карете, в пути нередко происходят объяснения, побочные рассуждения, а также активные действия). Если Беллино мужчина, Каза обещает отступиться. Если же девушка, естество возьмет свое. Но Беллино не без тонкости замечает, что уверенность его напрасна и весьма возможно, что он поддастся чувству, которое так решительно осуждает, и окажется влюбленным в мужчину.

Ситуация становится несносной, пора внести ясность.

Что ж, к великому разочарованию принца де Линя, а также многих Иксов. Игреков и Зетов, Беллино оказывается Терезой. Она носит накладной член, который научил ее прилаживать некий талантливый певец-кастрат. Она показывает это приспособление Казе и отдается ему. Он на вершине блаженства (что и понятно после столь долгого томления). И тут старый рассказчик из Дукса уточняет: «Четыре пятых моего наслаждения составляло видимое удовольствие, которое я доставлял ей». Интересное признание.

* * *

Итак, Казанова выстраивает свое сочинение, это философ, для которого весь мир — будуар. В то же время он постоянно напоминает нам, что за враждебные силы противостоят ему: глупость, фанатизм. Глупость, говорит он, хуже злого умысла. За злобу можно наказать, взыскать, а над глупостью только вздохнешь да махнешь рукой. Взять хоть служанку, которая уничтожила целую главу его рукописи — собрала и выбросила «испорченные» исписанные листы, а чистую бумагу не тронула. Казе пришлось писать все заново.

Злоба ли происходит от глупости или наоборот? Можно менять мнения на этот счет по три раза на дню (в конце концов, может, та служанка была не такая уж дура, как думал Каза).

И то сказать: писанина — бесовское занятие. Целый день сидеть и водить пером — что это, как не колдовство? Да еще и буквы какие-то непонятные — впору вмешаться инквизиции. Вот Каза на корабле, разражается буря, и тут находится священник, велит матросам молиться и каяться в грехах. Каза в пику ему говорит, что ничего бесовского в грозе нет. Взбешенный священник называет его безбожником, суеверные матросы готовы выбросить его за борт. Каза вынужден отбиваться (иногда приходится и подраться, и он делает это храбро и хладнокровно). Кончается тем, что священник сжигает купленный Джакомо у одного грека пергамент, объявив его сатанинской грамотой. И точно: недаром же он так корчился в огне!

«Пергамент этот якобы имел свойство внушать всем женщинам любовь к своему владельцу. Надеюсь, читатель будет столь добр и поверит, что я нимало не полагался ни на какие приворотные зелья и купил пергамент этот за пол-экю только для смеха»*.