Читать «Казанова Великолепный» онлайн - страница 28

«Она бросается мне на шею и прижимается к моей груди со словами: „Судьба посылает нам счастливый случай“. Не уступая ей в смелости, я ловко пристраиваюсь и в один миг делаю с ней то, чего ее хозяин не смог совершить за пять лет».

Все это происходит на глазах у Беллино, пока турок отлучился на пять минут. Еще минутки не хватило, говорит Казанова.

Однако хорошо и так. По этому поводу автор излагает свои философские принципы (которые, к сожалению, разделяют далеко не все):

«Те, кто твердят, что жизнь есть только череда несчастий, тем самым подразумевают, что сама жизнь — несчастье. Выходит в таком случае, что счастье — смерть. Они не сказали бы так, будь они в добром здравии, с полным кошельком в кармане и с довольной душою, едва выпустив из объятий какую-нибудь Чечилию или Марину и твердо зная, что на ее месте будут в дальнейшем многие другие. Нет, это порода пессимистов, которая встречается лишь среди философов-голодранцев да богословов-мошенников либо же среди страдающих черной меланхолией. Ежели существует удовольствие и ежели насладиться им возможно только при жизни, то, следовательно, жизнь — счастье. Впрочем, бывают в ней и несчастья, мне ли того не знать, однако же они лишь доказывают, что хорошего в мире много больше. Я очень люблю стоять в темной комнате и смотреть в окно на необъятный горизонт».

Беллино, этот пригожий мальчик или же прелестная девушка, упорно отказывается от дознания. Казанова злится, очутившись в роли настырного сыщика. Пенис or not пенис? Таков вопрос, задав который автор «Истории» ведет нас за собой на корабль, выказывая себя мастером оркестровки. Искусства композиции у Казановы обычно не замечают. В его записках выискивают «эротические» места, составляют из них томики избранного, копаются в его так называемых слабостях и болезнях, приписывают ему ретроактивный тип подсознания, соответствующий нашим собственным скрытым фрустрациям, но не обращают внимания на логические выкладки; из его «Истории» изымают собственно историю (в обоих смыслах слова). Как будто описание современного ему общества не подходит также к любому обществу любого времени. Например, как будто женщины и до сих пор не содержатся в большей или меньшей степени под надзором и не остаются полными невеждами относительно собственного тела (за некоторыми, всегда одними и теми же исключениями). И разве тиски религии, брака, стихийного деторождения не сменились другими: обязанностью постоянно поддерживать красоту и привлекательность, проходить генетический контроль, перед браком? Обскурантизм меняет обличье, но цель его остается прежней: держать в узде.

Вот одна из причин, по которым Казанова, очутившись на зыбкой почве, прибегает к Провидению. И говорит об этом прямо, признавая свое поведение, по меньшей мере, неправедным: