Читать «Казанова Великолепный» онлайн - страница 32

Пророк Казанова! Разве мы не видим сегодня серии популярных телепередач, где идет игра с цифрами, буквами, орфографией, с колесом Фортуны, с вопросами, ответы на которые надо искать в словарях, в водоворотах культуры?

И снова воздействие написанного. Каза имеет дело с духом: не то демоном, не то ангелом (имя его Паралис, в нем звучат: paradis — рай, lire — читать, lys — лилия), который проявляет себя в написанном. Сами того не подозревая, вы написаны, это написано, это пишется, духи выражают себя цифрами, но цифры можно перевести в предсказания, даже стихотворные. Патриции восхищены. Поскольку во всяком обдуманном вопросе уже содержится ответ, достаточно организовать перспективу (составить из цифр обратную пирамиду). Неслыханные истины, о которых не подозревал сам маг, сыплются как из рога изобилия. Каза признается: он отвечает почти наобум, и однако — в этом вся хитрость — вовсе не наобум.

Этот Казанова — сокровище. Брагадин нарекает его своим «сыном». Отныне он — придворный иерофант, у него есть деньги, кров, его кормят и обихаживают. Скрипач без всяких надежд на будущее стал сеньором.

Джакомо прекрасно сознает, что плутует, но самое удивительное, что он описывает свои плутни, чего не делал и никогда не сделает ни один шарлатан. Он объясняет их совершенно безыскусно:

«Я принял самое прекрасное, благородное и естественное решение: жить так, чтобы больше не нуждаться в необходимом».

Иными словами: я беден, но обладаю даром, который использую по своему разумению, хотя мог бы, по примеру многих других, поступить куда подлее и разорить моих покровителей. Объяснение более изощренное: человечество верит и всегда будет верить в чудодейственный порошок, и самые опасные шарлатаны как раз те, кто уверяет, будто оно в силах освободиться от этого наркотика. Порошок меняет форму, чудодействие остается. Философ должен это понимать и принимать как данность. Кто сказал, что век Просвещения был оптимистическим? Только тот, кто не читал Вольтера или популяризирует Вольтера, фальсифицированного господином Оме.

Патриции непоследовательны? Мудры и при этом доверчивы? Ничего удивительного. И однако все (кроме Казы) будут удивляться этому противоестественному содружеству:

«Они — само небо, я — весь в мирском; они — люди строгих нравов, я — самый отчаянный распутник».

Словом, жизнь прекрасна.

Автопортрет художника и игрока:

«Достаточно богатый, наделенный от природы привлекательной внешностью, смелый игрок, транжира, острый на язык краснобай, не страдающий излишней скромностью, храбрец, любитель хорошеньких женщин, без труда устраняющий соперников, готовый водить компанию лишь с теми, кто меня забавляет, я не мог не вызывать ненависти».

Нелицеприятно.

«Играть меня заставляла жадность; я любил мотать, но не жалел только тех денег, которые принесла игра. Мне казалось, что деньги, которые я выиграл, ничего мне не стоили».